смысла требовали разжать объятия и вернуться к костру, но такой счастливой Милена не ощущала себя очень давно. Тихий голос едва слышно запел старую колыбельную песню, девушка всхлипнула и закрыла глаза. Вскоре дрожь перестала её беспокоить, холод куда-то отступил, оставив после себя состояние полного покоя и безмятежной уверенности в том, что вместе с мамой ничего уже не страшно…
Огромная горячая волна, обрушившаяся на девушку, вырвала её из блаженно-дремотного забытья, породив не меньших размеров волну боли, вмиг окутавшую с головы до ног. Милена закричала, ноги подкосились, и она упала на землю, не в силах терпеть этой разрывающей на части, пронизывающей каждую частицу тела боли. Вновь вернувшаяся крупная дрожь сотрясла и без того обессилевшую девушку, только сейчас ощутившую, сколько своего тепла она отдала матери.
— Мама, — прошептала она непослушными губами, — где ты?
— Лежи спокойно, — послышался совсем рядом чей-то голос. — Едва успела. Кто же знал, что ты с собой такое сотворить додумаешься?
Веки тряслись вместе с остальными частями тела, не давая сфокусировать взгляд на присевшей рядом с ней женщине.
— Я з-знаю в-ваш г-г-голос.
— И то ладно. Согревайся быстрее, у нас мало времени.
Ещё одно упоминание о времени напомнило Милене о предшествующих событиях.
— А г-где С-Сабина?, — с трудом выдавила она из себя.
— Разогнала я их всех. Слетелись как на праздник. Хотя для них это и есть настоящий праздник. Любят полакомиться чувствами и страданиями людей.
— М-ма-ма. Т-там она б-была.
— Твоя мама давно обрела покой. Это лишь тень её души, присосавшаяся к твоим воспоминаниям. Она как холодный ветер, безжалостно высасывающий из тебя тепло и не способный дать ничего взамен. Мы сами создаём эти фантомы, питая их своими страданиями.
— Эт-ти л-люди, они вс-се м-мертвы?
— Да. Это лишившиеся тела души. Большинство из них ты когда-то знала, остальные прилетели сюда за компанию. В тонком мире полно всякого сброда. Не бойся, когда я рядом, они не смогут причинить вред.
— К-каком-м м-мире?
— У нас нет времени, чтобы обсуждать этот вопрос.
Девушка глубоко вздохнула, дрожь больше не мешала ей, дав возможность разглядеть собеседницу.
— Тётушка Ада, — ахнула Милена, никак не ожидая увидеть её здесь.
— Узнала, милая, — улыбнулась женщина. — Ну, как, согрелась?
— Почти. Тётушка, — она запнулась, но поняла, что этот вопрос задать необходимо: — а вы когда умерли?
— А я пока не собираюсь, — искренне удивилась Аделинда, — да и тебе не советую торопиться. Идти можешь?, — получив в ответ кивок, добавила: — Обопрись на меня и вставай. Нужно спешить.
Оставшееся у костра тело выглядело всё таким же холодным и безжизненным. Аделинда внимательно оглядела голову, что-то пробормотала и задумчиво произнесла вслух:
— Думаю, бессмысленно спрашивать, каким способом ты это проделала.
— Я ничего такого не делала, — поспешила оправдаться девушка, — лежала себе, лежала, почувствовала, что цепенею и не могу пошевелиться. Испугалась, напрягла все свои силы, а потом вдруг раздвоилась…
— Сила без знаний — опасная штука.
— Я не понимаю, тётушка…
— А как давно ты стала чувствовать оцепенение?
Милена задумалась. Было сложно ответить, сколько прошло времени с тех пор, как она оказалась в сатанинском лесу, не говоря уж о том, когда всё это началось. Пока она размышляла, взгляд Аделинды упал на котелок возле костра:
— Это ты готовила отвар? Можешь сказать сколько ты его выпила?
— Не знаю. Наверное, половину.
— Сразу?!
— Да, — смутилась девушка, — жажда сильно мучила.
— С ума сойти. Если бы все были такими везучими, как ты. — Аделинда наклонилась над головой бесчувственного тела.
— Я не знала, — робко оправдывалась Милена, не рискуя взглянуть на своё лицо, чтобы не увидеть там… Она и сама не смогла бы сказать, чего опасалась, но в иные моменты многое становится понятным и без слов.
— Думаю, помочь тебе можно. Встань вот здесь, в ногах. Хорошо, можешь не смотреть сюда, этого и не требуется.
