"Любопытно, — оживилось Сомнение, — насколько ему здоровья хватит при такой диете?".
"Что за жестокие мысли!, — возмутилась Милена. — Спасти нужно! Эта дрянь его разъест изнутри!".
"Нет, у него организм крепкий, выдержит".
Девушка сердито топнула ногой и решительно направилась к Воину.
— Прекрати!, — строго сказала она. — Нельзя пить свежий древесный сок!
Лицо дикаря и раньше не отличалось привлекательностью, а сейчас, перемазанное соком, выглядело просто отвратительно. Высыхая, брызги сильно стягивали кожу, придавая и без того некрасивым узорам совершенно невероятный вид. Глаза с расширенными до предела зрачками смотрели прямо на Милену, хотя она готова была биться об заклад на что угодно, ничего при этом не видели. Единственное, на что среагировал дикарь, был перезвон висевших у неё на шее предметов.
— Авиосди, — нежно прошептал он, пытаясь улыбнуться. Но застывший на губах сок придал им столь дикую форму, что такой улыбкой можно было остановить даже разъярённого быка.
— Пойдём, — ласково позвала девушка, намереваясь увести его от холма. Она быстрым взглядом окинула корни, убедившись, что самые крупные не пострадали, облегчённо вздохнула. Ей вполне хватало забот с дикарём, а разбираться с очередными демонами совсем не хотелось.
Воин ухватился за протянутую руку, с трудом поднялся на ноги, тем самым облегчив ей задачу. Дикаря изрядно шатало из стороны в сторону, но иди он смог, девушка лишь слегка придерживала его и задавала направление. Так она и довела его до уже погасшего костра, раздумывая над планом дальнейших действий. Лишь только разглядев котелок, дикарь вырвался из её рук, подхватил ёмкость с отваром и жадно осушил. Было хорошо слышно, как на его зубах противно заскрипел успевший слежаться осадок.
"Отравы напился и ядом закусил, — скривившись, подумала Милена, пытаясь вытянуть Сомнение на разговор. — Ты права, осталось только пари устроить".
"Ты проиграешь".
"Посмотрим. Ты не можешь знать больше, чем я".
"Это почему же?".
Ответить девушка не успела, она переключила своё внимание на дикаря, заметив, что отвар начинает благоприятно сказываться на её спутнике. Он перестал раскачиваться как заправский выпивоха после очередной порции шнапса. Полусогнутые в коленях трясущиеся ноги распрямились. Воин несколько раз встряхнул головой, огляделся вокруг и напряжённо уставился на котелок, словно вспоминая. Переведя взгляд на девушку, он попытался что-то сказать, но язык и губы плохо его слушались, воспроизводя только нечленораздельные звуки.
— Милина, — наконец выговорил он к её неописуемому удивлению. Это было первое осмысленное слово, сказанное им за последние дни. На одном слове дикарь останавливаться не стал. Ещё пошатываясь, он произнёс целую речь, сопровождая свои слова выразительной мимикой, от которой по спине пробегал холодок. Речь сопровождалась разнообразными жестами, и со стороны всё выглядело так, будто он пытался объяснить, чем небо отличается от земли.
Девушка для приличия кивала, гадая, окончательно ли он пришёл в себя или это кратковременная вспышка активности. Меж тем дикарь закончил говорить, взял Милену за руку, торжественно подвёл её к полуразрушенной стенке засохшего холма. Вырываться не стала и покорно дала усадить себя на землю, но никак не ожидала, что в руки ей сунут закопчённый котелок. Пока она, опешившая от таких внезапных событий, пыталась стряхнуть сажу с платья и хоть как-то оттереть перепачканные руки, Воин куда-то исчез. Сердито фыркнув, девушка поклялась больше не участвовать в его дурацких затеях.
Она вскипятила ещё один котелок древесного сока для себя и в который раз залюбовалась светом, который испускал купол дикого леса по вечерам. Слабое мерцание напоминало плавно колышущийся полог кровати. Сияние больше не казалось однородным, в нём можно было заметить плавно накатывающие друг на друга волны, отличающиеся густотой цвета и длительностью. Светлая волна длилась долго и за это время к ней можно привыкнуть. Другое дело быстрая и восхитительно красивая волна яркого синего цвета, появлявшаяся неожиданно и стремительно убегавшая вдаль. В эти мгновения краски вокруг сгущались так, что даже пламя костра приобретало другой оттенок.
"А здесь очень даже мило, если никто не беспокоит по пустякам. Вот уж удивятся те, кому я поведаю о своих приключениях. Хотя, мало кто поверит, что в Диком лесу не кишат кишмя демоны, и нет ни одной терзаемой ими страдающей души. Но я видела лишь маленький кусочек леса, а купол тянется до самого горизонта. Пожалуй, стоит сюда вернуться, когда в этой истории можно будет поставить точку. Но не раньше, чем Берхард объяснит, что он имел в виду, а Отто ответит за своё ужасное злодеяние. Когда об этом узнает отец…, — она злорадно хихикнула, представив гнев барона Трогота, — свадьбе не бывать".
"Тебе пора покинуть это место".
"А то я не знаю", — подумала Милена, снова отметив, что Сомнение полностью избавилось от язвительного тона и теперь поучения перестали быть обидными.
"Ты колеблешься и не знаешь, что делать".
