руками не в меру любопытных сограждан. Сидевшие у самого входа, не видя вообще ничего, дружно покинули свои места и рванули вперёд. Началась давка, кое-где перешедшая в потасовку. Мужчины активно заработали локтями, пытаясь продвинуться на более удобное место, дамы пустились в словесную перепалку.
— Одумайтесь! Не пристало Верным завету так вести себя в доме божием!, — безуспешно пытался образумить людей Берхард, бросая призывные взгляды на барона. Сеньор Трогот поднялся на ноги, повернулся к толпе и гаркнул во весь голос:
— Отставить! Смирно! Вернуться к первоначальной диспозиции!
Большинство присутствующих были людьми военными, поэтому подчинились сразу и беспрекословно, быстро разойдясь по своим местам. Архиепископ снова поднял посох и, дождавшись тишины, прочёл из священного писания:
— …И склонились они пред образом Великой Матери, прославляя её чрево плодоносящее, и сделались покорны, и замирились между собою, и оставили поле битвы. И расцвела земля, возделанная трудом их. И просветил разум их Несотворённый Отец, и построили они храм и поклонялись там Двуединому, и был мир в сердцах, и умах Верных завету…
Берхард убрал руку с Камня Богов, начавшего на глазах тускнеть, коснулся ладонью груди в области сердца, затем живота, потом лба. Его жест повторили все присутствующие, испрашивая для себя благодать высших сил.
Милена не успела заметить, откуда появился глашатай, державший в руках горн и свиток пергамента. На одной половине камзола, выполненной в геральдических цветах Трогота, был вышит дракон, на другой — в чёрно-золотых цветах герцога Гедеона — рука, держащая пучок стрел. Глашатай протрубил в горн сигнал "внимание" и объявил волю барона фон Кифернвальд о том, что титул наследует его дочь. Эта новость уже успела распространиться по городу и встречена была без удивления и перешёптываний. Архиепископу не пришлось повышать голос, чтобы сообщить:
— Подойди ближе юная баронесса. Тебе оказана великая честь. Лишь немногим избранным позволено прикоснуться к этой святыне. Позови, и сила, непостижимая для человеческого разума откликнется на твой зов. Но, помни, только тех, кто твёрд в истинной вере, могут заметить Боги.
Ощущая спиной многочисленные взгляды, словно подталкивающие вперёд, Милена приблизилась к алтарю вплотную. Берхард продолжая ободряюще улыбаться, указал глазами на шар. Милена впервые очутилась рядом с архиепископом и совсем не удивилась тому, что вблизи он выглядел гораздо старше. Колеблющееся пламя свечей и блеск золочёного одеяния первосвященника не позволяли разглядеть его лицо издали. Тем страшнее было оказаться недостойной и подвести пастыря, надеющегося на свою духовную дочь и желающего ей только добра. А Милена нисколько не сомневалась, что Боги её отвергнут. Представив многоголосый вздох разочарования, который последует через несколько мгновений, она зажмурилась и коснулась ладонью шара.
Вздох действительно раздался, заставив девушку поморщиться, как от сильной боли, но следом послышались громкие крики, слившиеся вскоре в совершенно невероятный шум. Милена открыла глаза, боясь встретиться взглядом с Берхардом, и была очарована восхитительным голубым сиянием, окружающим Камень Богов и устремлённым ввысь в виде светового конуса. На какой-то миг свет потускнел, и внутри конуса стала заметна фигура женщины в свободно ниспадающих одеждах, с молитвенно сложенными на груди руками.
"Великая Мать, я перед тобой… Прости мне маловерие и гордыню… Мама, я не смогла попросить за тебя… Я была недостойна…", — сумбурные мысли метались в голове, не заслоняя, впрочем, поднимавшегося из глубины души ликования. Во всём теле чувствовалась невероятная лёгкость, будто на ангельских крыльях, Милена воспарила над алтарём, стараясь заглянуть в глаза Богини и, быть может, прочесть там свою судьбу.
Ладонь перестала ощущать шар, и сияние моментально исчезло. Оказалось, что архиепископ, потянув на себя подставку, разорвал контакт. Удивлённая девушка захотела снова коснуться Камня Богов, но Берхард перехватил руку, проворно вышел из-за алтаря, увлекая Милену за собой, и обратился к людям:
— Возрадуйтесь, Верные завету Двуединого! Ибо свершилось чудо! Великая Мать услышала наши молитвы и при посредничестве дочери сеньора Трогота явила свой лик! Запомните этот ень! Те, кто видел, искупили грехи свои, ибо всякий кому посчастливилось узреть сие чудо, очистился и начал жизнь праведную!
Милена радовалась вместе со всеми и была готова упасть на колени, как сделало большинство присутствующих. Особенно ревностные верующие подползли по центральному проходу ближе и стали целовать край одеяния Берхарда, попутно, припадая губами и к платью баронессы. Не ожидавшая такого проявления чувств, она повернула смущённое лицо к архиепископу и увидела, как сосредоточен священник, и с каким вниманием он следит за поведением людей на дальних рядах. Поздний вечер был явно перенасыщен событиями, поэтому, мало кто из присутствующих на церемонии обратил внимание на выход глашатая, который, не особо повышая голос, объявил:
— Сеньор Трогот, барон фон Кифернвальд, даёт положительный ответ на предложение архиепископа Остгренцского Берхарда о заключении брака между управителем церковных земель Восточного герцогства, фогтом Отто и баронессой Миленой.
Она долго искала возможности поговорить с отцом наедине. Случай представился уже заполночь, когда отдавший все распоряжения Трогот, потребовал вина с лёгкой закуской перед отходом ко сну. Милена терпеливо дождалась лакея у дверей опочивальни, с решительным выражением лица отобрала у него поднос и сама предложила отцу вино и сыр.
