собирался отойти от дел и баллотироваться в Городской Совет.
— Наверное, он, — пожал плечами Ладвиг. — Я не так давно живу в городе.
— Однако тебе доверяют важные дела. — задумчиво произнёс бородач. Наклонившись вперёд, он медленно произнёс: — Отвечай коротко и по существу. И не вздумай дуть мне в уши. Что конкретно хочет знать Магистрат?
"Вряд ли его заинтересует история с демоном. Что сказать? Долго думать нельзя… — застучала в голове настойчивая мысль. — Ни в коем случае…".
Перед мысленным взором Ладвига мелькнули условные знаки, которые подавал ему ратман. Больше всего почему-то запомнился мизинец с жёлтым кривым ногтем, и сержант сказал первое, что пришло в голову:
— Золото. Нелегальные поставки.
Ждавший ответа бородач выглядел опасным, как изготовившаяся к броску одичавшая собака. Услышав о золоте, он медленно выдохнул, вцепившиеся в край стола пальцы разжались. Видимо, услышал именно то, что ожидал, и теперь напряжение постепенно спадало.
— Ясное дело, — недобро усмехнулся бандит. — Конечно. Как будто их там ещё что-нибудь интересует… Кто на нас навёл?
— Курьерша, переносившая золото… — осторожно начал Ладвиг, думая, лишь о том, что отвечать, если бородач спросит о причинах её смерти, — …погибла. Я со своим помощником с утра зашёл к ночному мастеру узнать что-нибудь о её особых приметах. Там мы наткнулись на вашего хромого. Он, оказывается, приходил на опознание. Так, следуя за ним, мы сюда и попали.
— А что мне было делать, Арне?, — заскулил по ту сторону двери хромой. — Кто же знал, что они сразу полезут по трубам. Что ты с ним до сих пор возишься? Давно пора перерезать глотку, и дело с концом!
Его вмешательство оказалось кстати — бородач отвлёкся, и вопроса про обстоятельства гибели курьерши не последовало. Уловив доносившиеся через замочную скважину возгласы, бандит поморщился и вышел из комнаты.
— Что ж ты им сам глотки не резал, если храбрый такой?, — он не полностью закрыл дверь, поэтому Ладвиг слышал каждое слово. — Ты же их сюда привёл, червь навозный!
"Странно. Неискренне как-то ругается. Как будто его не так уж это и беспокоит".
А вот хромой поверил в гнев главаря всерьёз.
— Остынь, Арне! Всё ещё можно исправить! Ещё не поздно их убить, и будет всё, как прежде! Никто не узнает! Арне!
"Какой кровожадный гадёныш. Хорошо, хоть, верховодит здесь человек уравновешенный".
— А может мне тебя убить, а?, — в голосе бородача послышалась плохо скрытая ирония. — И сказать, что ты нас подвёл!
— Кому сказать?, — завопил хромой. Голос его окреп и зазвучал увереннее. — Да вы все тут находитесь только благодаря мне! И только мне! И где благодарность? Где, я спрашиваю?
— Благодарность?, — взревел бородач. Следом раздался треск материи. — Мне осточертело сидеть в этой вонючей дыре, а ты ещё смеешь говорить о благодарности?
"Теперь он действительно разозлился. Не завидую я хромому".
— Арне-е-е… — только и смог разобрать Ладвиг. Дальше слышалось только хрипение.
— Не вздумай больше упоминать о благодарности! Ты сам не имеешь ни малейшего представления об этом! Нами заинтересовался Магистрат! Причём всерьёз! Ты понимаешь это, мерин чахлый? У Магистрата хватит и сил и средств, чтобы из подземелий загнать нас прямиком в могилу. Ты знаешь, какие полномочия даны сержанту? Впрочем, откуда… Буквы вряд ли отложатся в твоей дырявой голове. Если эти стражники не вернутся, завтра нас будут выуживать из труб, будто слизней с капустной грядки.
"Как он хорошо думает об организации следствия. — усмехнулся про себя Ладвиг. — Не буду разубеждать".
— Что… же… делать… Арне?
— Я ухожу, Тилло. — твёрдо сказал бородач. — Один, или с теми, кто решит составить мне компанию. Это решение давно зрело во мне. Ухожу, пока подземелья не стали ловушкой. Уверен, что твои хозяева найдут, кем нас заменить. А если не найдут, то меня это уже не касается.
— Ты пожалеешь…
— Тебе какая в том печаль? Или угрожаешь?
— Нет-нет! Просто… Я так привык к тебе… — заискивающе произнёс хромой.
— Уж не думаешь ли ты уйти вместе со мной?
— Я бы с радостью, но… Ты же знаешь… Не могу подвести людей…
— Некоторых не грех и подвести. Приведи сюда второго стражника.
Бородач вернулся в комнату. Отряхивая руки и недовольно морща нос, он спросил:
— Ты, наверное, всё слышал, сержант? Я и тебе могу повторить, что покидаю подземелья. У меня старые счёты кое с кем из городской стражи. Видеть вот эти руки в кандалах — их давняя мечта. А я всё же не заколдованный принц, а тем более не сказочная рыба, чтобы исполнять желания.
