— Должно же найтись какое-то объяснение?
— Какое-то, — выделяя первое слово, с горечью произнёс стражник, — обязательно есть. Да, видно, не то, что мы себе напридумывали.
— Вас что-то беспокоит, Виланд.
— Беспокоит, Ладвиг. Ещё как беспокоит. На моей памяти это уже четвёртое нападение, а шансов на раскрытие преступлений пока никаких. Я за свою жизнь многое повидал. И в расследовании неоднократно участвовал и даже сам дознавателем был. Но ни разу не слышал, чтобы Магистрат выделял на нужды следствия такие деньжищи. И без всякого контроля за расходами. С одной стороны, это хорошо — меньше соблазна взять подношение. А то всегда находятся заинтересованные в нужном исходе дела люди. Сами деньги суют, лишь бы что-то выгадать. С другой стороны — плохо, ведь начнут требовать результат гораздо раньше. Боюсь, мы ещё не скоро сможем его обеспечить. Как бы не припомнили нам, что затраты на расследование неоправданно велики…
— Не надо отчаиваться, — сказал сержант, надеясь подбодрить помощника. — У нас есть двое свидетелей. Это уже хорошо.
— Ага. Старый, да малый.
— Всё лучше, чем один господин Сиджисвальд.
— С этим не поспоришь, — вздохнув, согласился Виланд.
Сначала им показалось, что в караульном помещении находится только вахмистр Матиас. За его широкой спиной не сразу стала заметна маленькая белокурая девочка, сидевшая в углу на старом барабане. Завидев новых людей, она втянула голову в плечи и сместилась в сторону, чтобы за вахмистром скрыться от посторонних взглядов.
Матиас оглянулся, с неудовольствием посмотрел на вошедших и вполголоса предупредил:
— Тише разговаривайте, а то она пугается громких звуков. Сразу не подходите. Сядьте, лучше за стол пока. Пускай, к вашему присутствию привыкнет.
Следователи сочли совет начальника караула разумным, стараясь не бряцать оружием, устроились за столом. Долгое ожидание в планы сержанта не входило, поэтому он осторожно кашлянул и тихо произнёс, обращаясь к вахмистру:
— Мне сообщили, что свидетелей убийства было двое.
— Пожилая женщина сильно переживает, — не поворачивая головы, ответил Матиас. — Похоже, умом немного тронулась. Здесь недалеко аптекарь живёт. Отправили к нему отпаивать настоями разными успокаивающими. Если вы насчёт допроса, то ничего сегодня не выйдет.
— А что вы решили по поводу девочки?
— Кушай мёд, он вкусный, — ласково сказал вахмистр. — Вот так. Понравилось? Ещё хочешь? Скажи мне.
— Молчит?, — спросил Виланд.
— Да. Головой только кивает, и всё. — Матиас потянулся к стоявшему неподалёку блюду с медовыми сотами. — При монастыре есть приют для бездомных. Туда пока девочку и определим. Пока Табея в себя не придёт.
— Скажите, вахмистр, — Ладвиг понимал, что сейчас не самый лучший момент для такого вопроса, но мокрая одежда и пустой желудок настоятельно советовали побыстрее закончить с формальностями, — а вы не пробовали спросить у девочки…
— Пробовал. — вздохнул Матиас. — Ей тяжело вспоминать об этом. Закрывает глаза и дрожит всем своим маленьким тельцем. Даже ни разу не заплакала. Видимо, очень сильно перепугалась, бедняжка.
— Целесообразно возобновить следствие утром, господин сержант, — официальным тоном произнёс Виланд, намекая на то, что пора бы закончить с делами. — Ввиду невозможности провести полноценный допрос свидетелей.
— Пожалуй, — кивнул Ладвиг, мысленно поблагодарив помощника за столь изящную формулировку. Единственное, о чём он сейчас мечтал, было — хорошенько выспаться.
Половина мечты действительно сбылась — он выспался. Насчёт "хорошенько" дело обстояло не так благополучно. Привыкший вставать с первым утренним звоном сержант спать дольше просто не смог. Осознание того, что сегодня не требуется идти на службу к определённому времени, не помогло. Внутри него, уговаривавшего себя поваляться в постели ещё немного, словно натягивалась тетива лука. Невидимое древко согнулось до предела, заставив Ладвига потянуться, а затем тетива освободилась и, будто стрелу, выбросила его из кровати.
Заботливая Грета уже приготовила одежду взамен промокшего испачканного мундира. Вдова всю ночь не сомкнула глаз, дожидаясь постояльца, и пришла в ужас от его внешнего вида. Ладвиг давно не ощущал на себе столько заботы, которая вкупе с горячей водой и мылом позволила, наконец, расслабиться и забыть о подземных злоключениях.
"От дознавателя никто и не требует соблюдения формы одежды, — подумал сержант, облачаясь в зелёную котту* с длинным рядом серебряных пуговиц от запястья до локтя. — Тем более в праздник".
Сегодня как раз отмечался день Заступничества Великой Матери — большой праздник для жителей Энгельбрука, чьей покровительницей считалась
