руку под лежащую женщину и сказал: — Давай перевернём тело.
Помощник дознавателя потрогал рукой примятую траву и спросил кого-то из оцепления:
— А когда дождь начался?
— Утрешний, или тот, что вечером случился?, — в свою очередь задал вопрос ближайший к ним солдат.
— Вечерний.
— Ещё солнце не село. Сразу после первого вечернего колокольного звона.
— Трава под телом сухая, — сообщил сержанту Виланд. — Значит, погибла она, когда ещё было светло. А демоны солнечного света ой как не любят.
— Здесь со всех сторон высокие деревья и густой кустарник, — возразил Ладвиг. — Тени хватает даже днём, не говоря уж о закатном времени.
— Когда обнаружили труп?, — обратился Виланд к тому же стражнику.
Тот ненадолго задумался и сообщил:
— Старая Табея прибежала в караулку, когда уже солнце садиться начало. Вахмистр нас сразу же сюда отправил. Я первым тело Росвиты увидел. Солнце ещё не село, но здесь уже совсем темно было.
— Откуда известно, как её зовут… вернее звали?, — спросил сержант.
— Табея сказала, — невозмутимо ответил стражник. — Племянница это её — Росвита. Сами они из деревни. В город хотели попасть до заката. Вот и срезали путь через сады.
— Получается, Табея, или как её там, видела, кто на них напал?, — оживился Ладвиг, надеясь заполучить свидетеля получше, чем подвыпивший мастер-стеклодув.
— Да, слепая она совсем, — вмиг развеял все его надежды стражник. — Если бы не девчонка, то и заблудилась бы здесь.
— Какая ещё девчонка?
— Маленькая. Дочка Росвиты — Фрок. Табея говорила, что ей всего пять длинных сезонов от роду. Они втроём шли в город на праздник. Собирались с утра на рынок за покупками.
— Девочка не пострадала?, — нахмурился Виланд. — Где она сейчас?
— Должно быть у нас, в караулке. Испугалась она сильно. Хотели место уточнить, где труп искать, так она молчит и ни с кем не разговаривает.
— Понятно. К могильщикам кого-нибудь отправили?
— Да, — откликнулся другой стражник. — Вахмистр при мне назначал посыльного.
— Подумать только, — Виланд произнёс это так, чтобы его мог слышать только сержант. — Матиас за ум взялся. А раньше расторопностью не отличался. Мы с дознавателем возвращаемся в город, — громко оповестил он стоявших в оцеплении стражников. Остальные будут свободны после того, как появятся могильщики.
— Сегодня местность осматривать не будем?, — спросил Ладвиг, когда они покинули место происшествия, позаимствовав у одного из стражников факел.
— Чего там осматривать, — равнодушно ответил его помощник, — случилось всё перед дождём, значит, на траве никаких следов уже не осталось. Через узкий вход на поляну прошла куча народа. Если что и было, то уже затоптано окончательно.
— Я обратил внимание на то, что кроны растущих по краям поляны деревьев образуют почти сплошной шатёр из ветвей и листвы. Не мог ли демон устроить там засаду на проходящих мимо людей?
— Вряд ли. Это произошло в стороне от любой из тропинок, по которым обычно ходят направляющиеся в город крестьяне. Да и положение тела указывает, что женщина от кого-то убегала. Скорее всего, она случайно попала на ту поляну.
— Всё равно деревья стоит осмотреть, — не унимался Ладвиг. — Вы же сами позавчера хотели отрядить стражника для проверки своего предположения. Невысокого роста. Бруно, кажется.
— Позавчера… — в задумчивости пробормотал Виланд. — Одного я не могу понять. Не должен демон столько времени здесь находиться. Не должен, и всё тут. Они всегда закапываются в землю при первом же удобном случае.
— Зачем?
— Так у них устроена жизнь. Где он в землю зароется, потом дерево дьявольское вырастает.
— А если это другой демон?
— У них что, по-твоему, почтовая эстафета здесь организована? Один за другим, один за другим… — раздражённо произнёс стражник.
— Однако все нападения происходили в районе садов. Здесь полно глухих мест, где можно переждать светлое время суток. Если бы демон пришёл откуда-то ещё, то его передвижение наверняка заметили бы. Согласны?
— Даже если это абсолютно неправильный демон, который не хочет зарываться в землю, то каким же образом он проник в сады? Причём, через поля, да так, что его никто не увидел?
