дознавателя, чиновник заискивающе улыбнулся и даже поклонился, будто перед ним был не сержант, а по меньшей мере лейтенант городской стражи.
— Я Эгон — один из помощников ратмана Рикерта. Согласно новому приказу Магистрата, поступаю в ваше полное распоряжение, господин сержант. Буду сопровождать вас и отца Йохана. Сносно владею клинковым оружием. Обладаю хорошим почерком и знаю, как вести протоколы допросов. Неплохой наездник, могу принести пользу в качестве гонца.
"И почём же такое счастье?" — вертелось на языке у Ладвига, но Эгон сам ответил на его невысказанный вопрос. Потупив взор, он негромко произнёс:
— Так как я вхожу в состав следственной группы, на меня распространяется правило, согласно которому расходы могут быть возмещены в полном объёме.
— Разумеется, — подтвердил сержант, едва удержавшись от улыбки. В своё время этот человек сам стремился получить пост дознавателя и теперь, хотя бы частично, добился своей цели.
— Тогда, взгляните на подготовленные мною долговые расписки, — помощник ратмана суетливо достал несколько листов бумаги. — здесь только самое необходимое. Я не хочу, чтобы меня считали стяжателем…
— Лимит расходов не установлен… — Ладвиг замолк, подбирая форму обращения к новому подчинённому.
— Просто Эгон. — ещё раз поклонился чиновник. — Не утруждайте себя другими словами, господин сержант. Также спешу просить вашего прощения за своё оскорбительное поведение во время нашей последней встречи. Надеюсь, что смогу принести много пользы, и это заставит вас забыть тот не совсем приятный разговор.
— Лимит расходов не установлен, Эгон. Поэтому вы можете воспользоваться своим правом.
"Этот подхалим не упустит ни словечка из нашего разговора с братом Йоханом. И сразу отказаться от его услуг нельзя. Слишком подозрительно это будет выглядеть. Остаётся одно — как можно раньше отправить его с каким-нибудь письмом обратно в город".
— Это спокойный мул?, — вопрос задал вышедший из дома монах. — Я не любитель ездить верхом, особенно, если попадётся своенравное животное.
— Не извольте беспокоиться, святой отец!, — убедительно произнёс чиновник. — Вам подобрали самого выносливого и спокойного мула. Он немного медлителен, зато добр к любому наезднику. Как только мы тронемся в путь, вы оцените все его достоинства.
— Мы?, — спросил брат Йохан, глядя на Ладвига.
Сержант едва заметно пожал плечами и стал объяснять:
— Магистрат добавил в состав следственной группы…
— Эгона, — с готовностью вставил своё имя чиновник. — Вам не найти лучшего помощника, святой отец!
— Надеюсь. — монах оглядел своего мула и сказал: — Вот вам первое задание, Эгон. Поезжайте впереди нас с сержантом, но будьте всегда в пределах видимости.
— Так мне будет сложно быстро отреагировать на изменение обстановки, святой отец. — вежливо произнёс чиновник и поклонился. — Не лучше ли мне двигаться шагах в десяти позади вас? Простая система сигналов позволит легко руководить моими действиями. Например, поднятая вверх рука будет означать…
— Пусть будет так, — сразу, но не слишком охотно согласился брат Йохан: — Помогите мне сесть на мула, сержант.
Эгон сорвался с места и присел возле верхового животного, приглашая монаха использовать свои сложенные вместе руки в качестве ступеньки. Представитель архиепископа не стал смущаться, после чего был ловко подсажен и водружён в седло.
— Благодарю, — коротко бросил он.
В ответ на это чиновник расплылся в улыбке и поклонился.
Ладвиг приторочил к седлу унтер-офицерскую полупику и собранные Гретой припасы. Он, конечно же, хотел взять с собой в поездку рапиру, но помня замечания Рабана, не рискнул отправиться в путь с оружием, к которому не успел привыкнуть. Тщательно взвесив все за и против, сержант оставил при себе меч стражника, добавив к нему полупику. Ею было очень удобно отгонять от лошади бродячих собак и особенно бесцеремонных нищих. Чиновник вскочил в седло последним, выждал, чтобы Ладвиг с монахом отдалились от него ровно на десять шагов, и неспешно двинулся следом. Жеребец сержанта, всё это время проявлявший живой интерес к кобыле, на которой ехал Эгон, пошёл вперёд таким медленным шагом, что очень скоро стал отставать даже от неторопливого мула. Понукания ни к чему не привели. Фитц капризничал, и всё время норовил оглянуться назад. Устав бороться с конём, Ладвиг сказал монаху:
— Придётся ехать компактной группой. Мой жеребец окончательно отбился от рук. Эта кобыла очаровала его совсем некстати.
— Всякая живая тварь ищет себе пару и стремится к продолжению рода, — пробормотал брат Йохан и окликнул помощника ратмана: — Эгон! Поезжайте рядом с сержантом! Его конь желает путешествовать в приятной компании.
Чиновник догнал Ладвига, обрадованный Фитц заржал, гарцуя, пошёл боком, выгнув изящную шею. Эгон явно понимал толк в лошадях, потому что цокнул языком и, обращаясь к кобыле, произнёс:
