— Хорошие слова, — согласился Маркус. — Тогда не будем терять времени. В путь!
Нам выпало ехать в южном направлении. Дорога в Остгренц от этого становилась длиннее, но затеряться среди путешествующих ремесленников и торговцев сложности не представляло. Южный тракт слабо контролировался войсками Герберта, и поэтому представлял собой весьма перспективный маршрут. В тех краях было относительно спокойно, если не считать разбойников, для которых набеги на Южный тракт стали чем-то вроде похода на рынок за покупками.
В отличие от остгренцских банд, организованных и снаряжённых представителями мелкого дворянства, на Южном тракте промышляло разное отребье. Дезертиры, бродяги, скрывавшиеся от правосудия уголовники, встречались и крестьяне, решившие подзаработать разбоем. Вооружены они были, чем придётся, в основном дубинами, кистенями, да баграми, с помощью которых всадников стаскивали с лошадей.
Бандиты сновали по обеим сторонам дороги, словно стая одичавших собак, выбирая в качестве жертв малочисленные невооружённые группы. Грабители чувствовали себя хозяевами положения, совершая нападения даже при свете дня. Единственной надеждой несчастных путников был армейский патруль, или отряд наёмных охранников. Едва они появлялись на дороге, как разбойники сразу же исчезали в лесу, чтобы снова появиться в другом месте.
Наша "делегация Цеха каменщиков" лесной тропой пробралась в район постоялого двора. Выждав момент, когда на дороге было пустынно, мы вышли на Южный тракт. Прогнозы Маркуса оправдались отчасти. В нас никто не заподозрил беглых заключённых, а вид у "каменщиков" был настолько внушительным, что вскоре к нам стали присоединяться другие путники. Происходило это совершенно естественным образом, просто, в какой-то момент, общее число путешествующих вместе с нами людей перевалило за два десятка. С одной стороны, это было неплохо — меньше шансов подвергнуться нападению бандитов, да и армейские патрули не обращали внимания на большие скопления людей. С другой стороны, нам приходилось очень точно отыгрывать свои роли, чтобы не вызвать подозрения у попутчиков. Никто не ожидал подвоха, когда к Хейлгару, изображавшему цехового мастера приблизился какой-то человек, с целью передать привет главе Цеха каменщиков.
От разговорчивого попутчика избавиться было нелегко, и Хейлгару пришлось вести с ним беседу. Человек, представившийся Ксейвром, оказался подмастерьем дружественного каменщикам Цеха каменотёсов. Он знал всех мастеров в обоих цехах, поэтому Хейлгару пришлось на ходу выдумывать правдоподобные истории, объясняющие его звание мастера-каменщика.
— Так это вас избрали мастером после кончины старика Эдсэля?, — сделал вывод Ксейвр. — Своеобразный он был человек.
— Да, — решительно подтвердил Хейлгар, — таких благочестивых людей в наше время не осталось.
— Кто? Эдсэль?, — захохотал каменотёс. — Вы большой шутник, мастер! Невыносимый брюзга и скряга, каких свет не видывал, вот кто он был. Говорят, что наследники никак не могли дождаться его смерти и придушили старика подушкой.
— Это только слухи, — присоединился к разговору Маркус. — Старик надорвался…
— Знаем мы, где он надорвался!, — ещё сильнее развеселился Ксейвр. — Золотишко своё то у одного ювелира хранил, то у другого. Никому не доверял. Сам таскал тяжеленные ларцы с деньгами. Немудрено надорваться.
— Но мастером он был искусным. — не к месту вставил Хейлгар. — Такие дома строил.
— Наверное, — согласился попутчик. — Трудно сказать, когда это было, потому что в последнее время Эдсэль дальше своего кривого носа ничего не видел. Как-то раз мои ребята сплоховали, и продукция вышла совсем не сортовая. А заказ был на пилёные калиброванные блоки. Так Эдсэль никакого изъяна не обнаружил и всю эту партию камня принял. Скандал, правда, потом случился. Деньги возвращать пришлось.
— Да, — подтвердил Хейлгар. — Нехорошо вышло.
— Это мелочи по сравнению с испорченной свадьбой дочери мастера Ламмерта. В прошлом длинном сезоне, помните?
Повстанцы переглянулись, и Хейлгар осторожно ответил:
— Я был в отъезде и на свадьбе присутствовал только подмастерье Маркус.
— Каким образом?, — удивился Ксейвр. — Она же не состоялась.
— В смысле, в городе он присутствовал, — поспешно добавил Хейлгар. — В Энгельбруке.
— Что-то вы оба путаете, — недоумённо произнёс попутчик. — Венчание должно было состояться в церкви Святой Урсулы, а это в шести милях от города. Этот упрямец Ламмерт задумал выдать дочь замуж в той же церкви, где когда-то венчались его родители. Ему и в голову не приходило, что с тех пор многое могло измениться. Церковь давно лежала в руинах, и службы там не проводились. Не знаю, с кем Ламмерт заранее договаривался, он утверждает, что с церковным старостой. Короче говоря, облапошили его, словно несмышлёное дитя.
Хейлгар потом признался, что больше всего беспокоился, как бы словоохотливый подмастерье не перешёл к вопросам о текущем состоянии дел в Цехе каменщиков. Может, позже так бы оно и вышло, но случиться этому было не суждено. Первыми опасность почуяли кони. Сразу несколько из них вышли из повиновения и попытались ускакать с дороги в заросли кустарника. Возникла заминка, конные пытались обуздать лошадей, пешие стали разбегаться в разные стороны, чтобы ненароком не попасть под копыта.
— Ой, плохо дело, — запричитал оказавшийся рядом со мной пожилой крестьянин, — не иначе, как дьяволово племя почуяли.
Я не придавал его словам значения до тех пор, пока из леса не побежали укрывавшиеся там разбойники. Кто-то из путников предостерегающе
