котором ровными рядами росли замеченные сверху кусты. Никаких плодов я не заметил, но это, бесспорно, была плантация культурных растений. Прикрываясь кустарником, мы стали осторожно продвигаться в сторону дома. Выстроенное из каменных блоков одинакового размера здание покрывала высокая двускатная крыша из резных деревянных планок.
— Богатенький домик, сразу видно, — шепнул мне Клаус, — крестьяне из пилёного камня не строят. Очень уж дорого.
— Ты на равнине подобные видел?, — спросил я.
— Нет. На церковь не похож, да и господские дома совсем другие.
— Останемся пока здесь, — предложил Франц, усаживаясь на землю, — понаблюдаем за домом. Может быть он пуст.
— Поесть бы чего-нибудь, — громко вздохнул Руди. Он сорвал с куста парочку листьев, пожевал и с отвращением выплюнул. — Может пойти поискать амбар или склад?
— Ты воровать, что ли собрался?, — возмутился Франц. — Не нужно ни с кем здесь ссориться.
— А придётся. — передразнил его Клаус. — Они у нас девчонок похищают. Забыл?
— Никого не обвиняй, не разобравшись… — начал поучать Франц, но тут находившийся ближе всех к дому Руди издал губами тихий свист и мотнул головой в ту сторону.
Дверь отворилась, и оттуда показались люди, с головы до ног закутанные в белое. Сначала я решил, что это участники какого-то ритуального действия, но люди взяли в руки мотыги и принялись обрабатывать землю вокруг кустов. Мы с Клаусом переглянулись, и он пожал плечами в знак того, что был не прав. Руди осторожно раздвинул ветви куста, понаблюдал немного за местными крестьянами, потом перебрался поближе к нам и шёпотом сообщил:
— Лиц не видно, но я уверен, что это женщины. Походка характерная. И работают так… как это объяснить…
— …по-женски, — с усмешкой подсказал Франц.
— Точно!, — Руди обрадовался столь точной формулировке. — Мужики даже мотыгу не так держат!
— Тише, — предостерёг я и обратился к Клаусу: — женщины это по твоей части.
— Я готов, — не раздумывая, согласился он. — Оставайтесь здесь, а то, увидев всех нас сразу, они могут испугаться.
Клаус прополз между двумя соседними кустами в следующее междурядье и короткими перебежками отправился на очередное свидание. Прикинув, куда направляется мой приятель, я понял, что он подбирается к одиноко маячившей в стороне от остальных крестьянке. Клаус подкрался со спины и, видимо, окликнул женщину, потому что она резко обернулась. Дальше произошло нечто странное — замотанная в бесформенные белые одеяния фигура покачнулась и стала медленно оседать на землю. Хорошо, что Клаус не дал ей упасть. Он аккуратно усадил женщину, немного пообщавшись с ней, замахал рукой, подзывая нас.
— Не думаю, что за такое время можно выяснить что-нибудь дельное, — проворчал Франц. — но он машет так, что с той стороны ветер усиливается. Ладно, распределяемся по разным междурядьям и вперёд.
Взрыхлённая мотыгами сухая почва вокруг кустов нещадно пылила при каждом неосторожном движении, и нашей основной заботой была скрытность.
— Парни!, — громким шёпотом воскликнул Клаус, когда мы приблизились. — Это же Мари! Вы её помните?
— Помню, — ответил Франц. — Она пропала одной из первых.
— И я помню, — сказал Руди. — Мы были соседями.
Клаус медленно снял с головы Мари капюшон, и нашим взорам открылось её присыпанное пылью лицо, на котором слёзы проложили несколько неровных дорожек. Девушка попыталась отвернуться, но скрыть, таким образом, ссадины и синяки не удалось, даже пыль не помогла. Судя по всему, Мари была одних лет с Францем, но перенесённые страдания её состарили. Я попробовал представить, как она могла выглядеть раньше, и не слишком в этом преуспел.
— Что здесь происходит, Мари?, — спросил Франц. — Расскажи нам.
Девушка содрогнулась всем телом, склонив голову на плечо Клауса, заплакала в голос. Понадобилось некоторое время, прежде чем рыдания стали стихать, и она смогла говорить.
Рассказ Мари не изобиловал подробностями о том, как она попала в эту долину. Девушка не помнила, что предшествовало похищению, и утверждала, что и остальные пленницы остаются в неведении по этому поводу. Мари очнулась уже здесь и была очень удивлена тем, что вместо пещер оказалась под открытым небом. Она лежала на траве рядом с двумя другими девушками, а вокруг толпились странные люди в нелепых одеяниях, представлявших собой обёрнутые вокруг тела широкие полосы белой ткани. И общались они между собой на непонятном языке. Сказав это, Мари украдкой взглянула на меня, дав понять, от кого она слышала подобную речь.
— Когда они решили заговорить с нами, — сказала девушка, — то мы их смогли понять. Поначалу с трудом. Слишком уж запутанно эти люди говорили. Мудрёно, как-то.
— Чего они от вас хотели?, — спросил Франц.
