зажала в кулаке.
В дверь постучали. Девушка не стала откликаться, решив выиграть время, чтобы накинуть на себя одежду. Только она протянула руку к бриджам, как в дверном замке повернулся ключ, и со словами:
— Вот и я!, — в комнату вошла некая молодая особа.
На ней был весьма специфический наряд, состоявший из короткого, короче любых приличий, кружевного халатика, стянутого на талии тонким пояском. Судя по всему, это была единственная одежда, скрывавшая пышные формы утренней гостьи. Обведя взглядом гостиничный номер, она удивлённо уставилась на Милену:
— Эй, подруга, что-то я тебя здесь раньше не видела. Тебя постоялец с собой приволок? Если так — ладно, хотя у нас здесь такое не приветствуется. А если ты вздумала у меня хлеб отбивать, то я сейчас пожалуюсь Эмилю, и он на тебя собак натравит.
— Ты Гвен?, — наудачу спросила девушка.
— Да. — прищурилась проститутка. — Ты откуда меня знаешь?
— Постоялец говорил, что ему предлагали какую-то Гвен, а он отказался.
— Какую-то?, — возмутилась Гвен. — Значит, он ничего не смыслит в женщинах, если променял меня на такую замухрышку, как ты! Где он, кстати?
— Сбежал, — вздохнув, сообщила Милена и указала на открытое окно. — А меня здесь бросил. Увидел во дворе егерей маркграфа и был таков. В своё одеться не успел, только мою накидку забрал.
— Заплатить, хоть успел?, — сочувственно поинтересовалась Гвен.
— Да, — кивнула девушка и показала золотую монету.
— Чтоб мне сдохнуть!, — ахнула проститутка, — клянусь печёнкой дьявола, я такое в руках ни разу не держала! Только издалека видела. Значит, так. Если ты зашла на мою территорию и клиента моего обслуживала, то давай делиться, подруга. Всё по-честному.
— Давай. — согласилась Милена. — Я тебе отдам монету, только раздобудь мне одежду. И на ноги что-нибудь. А то егеря дознаются, с кем я была, и на допрос, чего доброго потянут.
— Как пить дать, потянут, — подтвердила Гвен. — А после допроса развлекутся на славу… Сама так попадала, знаю… Ладно, помогу тебе. Только уговор — больше здесь никогда не появляйся.
— Хорошо. Я же не дура, понимаю.
— Надеюсь. Жди здесь. — сказала проститутка и вышла из комнаты.
Милена бросилась к сюртуку и вынула остальные монеты из потайного кармана. Их оказалось ровно семь. Не зная, куда их спрятать, она быстро натянула на себя чулки, которые надевала под бриджи, и засунула золотые туда. Жаль было расставаться с одеждой, но другого выхода не было. Вовремя вспомнив про взятый со склада пакет, девушка пристроила его за спину, прижав поясом, к которому крепились чулки.
Гвен возвратилась с одеждой в одной руке и старыми открытыми сандалиями в другой. Прежде чем передать вещи, она протянула перед собой руку, намекая, что хочет получить деньги. Милена безропотно отдала золотую монету и только тогда ей вручили застиранное до дыр платье вместе с длинной накидкой из грубой ткани. Главным её достоинством был капюшон, позволявший спрятать лицо.
— Чулочки на тебе дорогие, — обратила внимание Гвен после того, как закончила обследовать монету и пробовать её на зуб. — Ниточка к ниточке. Клиент, что ли, подарил?
— Подарил, — рассеянно ответила Милена, пытаясь справиться с верёвочными завязками сандалий.
— Поторопись, я тебя сразу на задний двор выведу, а то внизу егеря у Эмиля про какого-то курьера выспрашивают.
— Мы успеем уйти?, — забеспокоилась девушка. — Хозяину гостиницы известно, кто в каком номере останавливался.
— Плохо ты знаешь Эмиля. — засмеялась Гвен. — Бесплатно он расскажет только о погоде, и то вчерашней. Егеря ещё помучаются, прежде чем что-нибудь выведают про твоего клиента. Это его шмотки остались?
— Его. В одном исподнем выпрыгнул из окна.
— Понятно. Тебя провожу и заберу вещички из номера. Мало ли на что сгодятся.
— Бери. Он сюда точно не вернётся.
— Платьице, вроде бы впору тебе пришлось, — сказала Гвен, бегло осмотрев девушку с ног до головы. — Я его у дочки нашей посудомойки позаимствовала. Драное немного, но ничего, ты себе на новое заработаешь. Что-то в тебе клиент нашёл, если польстился на такую худобу. Пойдём.
Проститутка провела Милену в конец коридора, открыла своим ключом самую крайнюю дверь, за которой оказалась лестница на первый этаж.
— Ступай вниз. Дверь закрыта изнутри на щеколду. Выйдешь на задний двор, иди вдоль забора до самого угла. Там собаками прорыт под забором лаз. Ты как раз сможешь через него выбраться. Дочке нашей посудомойки это удаётся, а вы одной комплекции. И помни, подруга, ты обещала мне больше здесь не показываться. Если ещё раз увижу — пеняй на себя.
— Не увидишь, — заверила девушка. — Спасибо за всё, Гвен. Прощай.
