— Достаточно. — Объявил Хилдебранд. — Опустите оружие. У меня есть замечания к обоим. Мой оруженосец сегодня слишком добр к моему пажу. Не так, ли, Эйлерт? Ты же прекрасно видел, что он не был готов отразить возможную контратаку, но не пошёл вперёд, почему?
— Мне не нужна такая победа, мой господин. — Ответил оруженосец. — Ладвиг — новичок, поэтому я не хотел использовать своё преимущество.
— Это тренировочный поединок. Если ты будешь щадить Ладвига, то он не сможет приобрести никаких полезных навыков обращения с оружием. Разве я так тебя учил? Вспомни, сколько синяков оставалось на твоём теле после первых тренировок? Твой путь к мастерству не был усыпан лепестками роз. Всё постигалось через боль и напряжённую работу в поте лица. Вспомни, как ты радовался, когда по истечении двух длинных сезонов тренировок, научился парировать мои атаки, и ни один из ударов не достиг цели.
— Я никогда не забуду этого, — подтвердил Эйлерт. — Вы сказали мне, что в тот день в Западном герцогстве стало на одного мастера меча больше.
— Тогда оправдывай это звание! Сражайся в полную силу, иначе мы рискуем воспитать недоучку, который посрамит имена своих учителей на первом же турнире. Не хотел бы я пережить такой стыд. Теперь разберём твои действия, — обратился рыцарь к пажу, — я заметил, как ты стремился одержать победу над Эйлертом, Ладвиг. Это похвально. Но, чтобы победить его, одного желания недостаточно, сколько бы сил ты для этого ни прикладывал. Оруженосец старше тебя, сильнее и гораздо опытнее. Нужно не забывать о том, чему я тебя учил и в точности это исполнять. Недостаток умения ты поначалу пытался компенсировать скоростью и напором, но затем принялся орудовать тренировочным мечом, как подвыпивший крестьянин, который отмахивается дубинкой от назойливых мух. О постановке ног, правильном дыхании и движениях корпуса я лучше умолчу. В поединке любые действия должны готовиться заранее, а для этого базовые навыки нужно впитать настолько, чтобы забыть их было невозможно. В противном случае, не удастся выстроить хоть какую-нибудь, пускай даже самую простую, тактическую схему поединка. Недостаток подготовки приведёт к тому, что инициативой в бою будет владеть противник, а это верный путь к проигрышу. Тебе всё ясно?
— Да, мой господин. — Кивнул паж. — Благодарю вас за наставления. Я буду стараться.
Хилдебранд взял в руки ту из деревянных палок, которой пользовался Ладвиг.
— Треснула сразу в нескольких местах. При следующем хорошем ударе разлетится острыми щепками. Продолжим занятие без тренировочных мечей. Многие рыцари пренебрежительно относятся к рукопашному бою, считая зазорным сражаться, не имея в руках даже простой палки. Их ошибка в том, что любое столкновение без применения оружия, они считают дракой. Но я говорю не о таких случаях, когда повздорившие люди выясняют, кто из них останется стоять на ногах после хорошей затрещины. Среди них обычно побеждает тот, кого Боги наделили недалёким умом, чугунным лбом и свинцовыми кулаками. У любителей подраться способность держать удар ценится не меньше, чем физическая сила.
Отличие рукопашного боя от драки состоит в том, что грамотный боец просто не допустит, чтобы его ударили. Видя направленный в лицо кулак, он не станет защищаться, прикрываясь рукой, как поступил бы на его месте любой другой человек. Защищаются только слабые, а сильные и уверенные в себе, в случае опасности — нападают. Обычно противник не догадывается о том, насколько он уязвим в тот момент, когда пытается кого-то ударить. Кулаками бьёт только тот, кто больше ничего другого руками не умеет делать. Ладонь дана воину для того, чтобы держать в ней рукоять меча. Если меча нет, оружием воина становится всё его тело. Достаточно произвести захват, сделать короткий резкий толчок, и сила, которая готовится обрушиться на вас, обернётся против нападавшего. Если приложить направленное усилие в нужном месте, тот, кто попытается вас ударить, будет выведен из равновесия и отброшен в сторону. Соприкосновение с противником должно быть минимальным и скоротечным. Для противника оно должно стать неожиданным, в меру болезненным, чтобы преподать урок и погасить его агрессивный порыв, но ни в коем случае не калечащим. Нужно помнить, что приёмы рукопашного боя следует использовать только в крайнем случае, ибо для хорошо тренированного воина нет в этом ни доблести, ни славы. Злоупотреблять подобным умением не нужно никогда.
Если исход столкновения не обеспечивает желаемого результата, требуется повторить воздействие. И так следует поступать до тех пор, пока не представится возможность разрешить ситуацию традиционным для приличного человека способом, то есть, при помощи оружия. Либо, пока противник не откажется от своих намерений, что равносильно признанию поражения.
"Бывают ситуации, когда действовать приходится не так, как тебя учили, — возразил Напарнику Ладвиг, — но это не означает, что у Хилдебранда получилось бы лучше, окажись он на моём месте. И мне до сих пор никто не объяснил, почему в моей камере лежат четыре трупа".
"Убеждать людей сложнее, чем я думал раньше, — признался демон. — Мне удалось взять всех четверых под контроль, но это продлилось недолго. Пришлось заставить их сражаться между собой и наносить друг другу смертельные повреждения острыми предметами".
"Неудивительно. Ты решил, что памяти трёх человек тебе будет достаточно, чтобы понять, что собой представляют люди. Мы это называем…, — сержант попытался сформулировать понятие "самонадеянность", но преуспел в этом немного — …я хотел сказать, что твоих знаний недостаточно".
"Да. Признаю это. — Согласился Напарник. — Я так и не смог объединить в единое целое разрозненные воспоминания, доставшиеся мне от трёх человек. Личности первых двух до сих пор имеют влияние на мои поступки. Это одна из проблем. Другая состоит в том, что те люди, с которыми я общался раньше, довольно сильно от тебя отличались. Они мало размышляли перед принятием решения, их интересы почти не выходили за рамки удовлетворения
