— Неприятная болезнь. — вмешался другой егерь. — По себе знаю. Жар по всему телу такой, что мозги в голове закипают. Совсем ничего не соображаешь. Вокруг тебя что-то происходит, но то ли во сне, то ли наяву — ничего не понять. Ты тот день, когда в лазарет попал, помнишь?
— Нет, — подумав, ответил Ладвиг. — Плохо мне было. Очнулся где-то через декаду.
— Вот. Представляю, что ты там в бреду нёс. Сам, поди, и поверил в это.
— Так, наверное, и было…, — растерянно произнёс Ладвиг. — Извините…
— Бывает. — миролюбиво улыбнулся пожилой егерь. — Поторопись с обедом. Скоро у другой смены наступит время приёма пищи.
Пройдя несколько шагов, сержант оглянулся:
— Не подскажете, где найти тех двоих… как вы их назвали? Буйных ребятишек?
— На том свете, парень. Через несколько дней после того, как их из карцера выпустили, оба умом тронулись вместе с ещё одним постояльцем. Затеяли они серьёзную потасовку с охраной периметра, а те шуток не понимают, вот и перебили всех троих.
Обеденный зал оказался светлым просторным помещением с высоким потолком, но без привычного вида окон, располагавшихся под самой крышей, из-за чего, проникавший внутрь солнечный свет рассеивался и на уровне человеческого роста глаза уже не слепил. Ладвиг успел привыкнуть к тёмной камере и слабоосвещённым коридорам, и в первый момент поразился, насколько светло в обеденном зале. Первым, что он увидел, были длинные столы, за которыми с двух сторон сидели люди.
— Чего встал?, — раздался недовольный голос с противоположного конца обеденного запомещения. — Тащи сюда свою задницу!
— Первый раз человек пришёл. Не видно, что ли?, — гнусаво произнёс сидевший ближе всех к выходу мужчина и, взглянув на Ладвига, добавил: — Эй, новенький, здесь не ресторан, еду никто не принесёт!
Сержант кивнул и направился к некоему подобию барной стойки, где хозяйничал человек в белом поварском фартуке.
— Какая камера?, — спросил он тем же недовольным голосом.
— Тёмная и неуютная. — ответил Ладвиг. — Мне там не понравилось.
Обедавшие постояльцы дружно захохотали, а лоснившееся от пота лицо повара начало покрываться багровыми пятнами.
— Шутник, или придуриваешься?, — процедил он сквозь зубы. — Отвечай, какой номер у камеры, в которую тебя поселили?
— Тридцать восемь, — не очень уверенно произнёс сержант, — кажется.
— А то ты не знаешь, Тунор, что с нашей половины, только тридцать восьмая до сегодняшнего дня и пустовала!, — послышалось со стороны выхода из обеденного зала. — Корми новенького, а то время заканчивается!
— Заткнись, Роалд!, — брызгая слюной, взвизгнул повар. — Как ты мне надоел! Обойдусь без твоих дурацких советов!
Тунор сердито посмотрел на Ладвига, с грохотом поставил на стойку глубокую миску и стал наполнять её наваристой мясной похлёбкой.
— Лопай, шутник. Хлеб вон там возьмёшь.
— Сколько кусков брать?, — спросил сержант, глядя на крупно нарезанные ломти. — Я пока не знаком с местными правилами.
— Сколько в тебя поместится, столько и бери. — повар выставил на стойку наполненную пивом кружку средних размеров. — Сразу предупреждаю: больше одной кружки не положено. Понял? Чтоб не ходил и не клянчил. Всё равно не налью!
— Монастырское?, — поинтересовался Ладвиг, кивком указав на пиво.
— Да ты, действительно, шутник. Суп сначала отнеси. — посоветовал Тунор, видя, что сержант увидел свободное место за одним из столов и уже собрался идти туда вместе с кружкой. — Пиво без присмотра я тебе не советую оставлять.
"Знатная стряпня, — восхитился сержант, уплетая густую похлёбку, — теперь я начинаю верить, что это не тюрьма. Заключённых никто не стал бы так кормить".
Сидевший напротив Ладвига постоялец отставил в сторону пустую миску и сыто рыгнул.
— Слышь, новичок, — сказал он, ковыряя в зубах длинным ногтем на мизинце левой руки, — говорят, у начальства есть комната, куда они нескольких шлюх поселили. Ходят к ним по очереди развлекаться. Ничего про это дело не слышал?
— Нет.
— Люди рассказывали, что по ночам откуда-то сверху женский смех доносится, — с мечтательными интонациями в голосе произнёс постоялец. — Давно я не слышал этой сладкой музыки…
— Почему сверху?, — из вежливости поинтересовался Ладвиг, принимаясь за пиво.
— Все помещения для начальства находятся под самой крышей. Вход туда только через комнату отдыха охранников. У тебя какой номер камеры?
— Тридцать восемь.
— Далековато. — разочарованно вздохнул собеседник. — По моим прикидкам, из восемнадцатой камеры лучше всего должно быть слышно. Жаль, что там Айдж живёт. Глуховат он…У тебя со слухом как? Нормально?
