Малколм изо всех сил стянул кончики своего сиреневого галстука на плече суровой незнакомки. Ткань моментально потемнела, впитав свежую кровь.
— Так пойдет? — спросил он взволнованно.
— Нормально, теперь надо выбираться отсюда, — как ни в чем не бывало она надела пиджак, куртку, села в машину и принялась водить пальцами по сенсорному экрану автокомпьютера.
— Мы опоздали, — грустно сказал Малколм, — уже больше одиннадцати, — электронные ворота общежития автоматически блокируются в 23.00, и после этого войти туда невозможно даже с ордером на обыск… Таковы правила Норда. Никаких специальных пропусков, никаких исключений. Бригада скорой помощи на территории детского общежития своя, поэтому администрация зоны просто не видит необходимости в том, чтобы открывать кому-либо ворота по ночам.
— Ну, значит, мы за бортом, — покачала головой девушка, — но все равно ехать надо, хоть куда-нибудь, не здесь же оставаться, в самом деле? Афина наказала мне доставить тебя на место в целости и сохранности. И выходит, теперь я смогу исполнить это только утром. Садись.
— И куда мы поедем? — обеспокоенно спросил Малколм.
— На этой машине, разумеется, никуда. А так — в гостиницу. Иначе нам не удастся как следует отдохнуть. Здесь есть неподалёку, не «Эльсоль», конечно, но вполне достойный приют для усталых путников, я хотя бы рану свою промою как полагается….
— И ты не пойдешь к врачу?! — удивился юноша.
— С такой-то царапиной? — отмахнулась девушка, — Нет, конечно. Сам видел, пуля прошла по касательной, лишь слегка надорвав кожу, продезинфицирую хорошенько и готово. Если бы каждое такое ранение выбивало меня из колеи, то для обеспечения безопасности нужно было бы держать целый полк таких как я.
Малколм заметил, что пошёл дождь. На боковом стекле появилось несколько тонких прямых похожих на трещинки линий.
Его спутница озабоченно глядела на дорогу:
— Интересно, кто приедет раньше, такси или какие-нибудь очередные клоуны с пистолетами?
В недорогой гостинице на окраине Атлантсбурга сняли номер на четвертом этаже. Тут была двуспальная кровать, телевизор, бар и небольшой балкон.
— Помоги мне промыть рану, — сказала она, — если крови не боишься, — открыв аптечку, захваченную из машины, девушка вынула оттуда стерильные бинты, пакетики с кровоостанавливающим порошком и большую матовую белую бутылку с голубоватой жидкостью.
Расширенными от ужаса глазами Малколм наблюдал за нею. Ему не то что помогать — в обморок бы не хлопнуться… Когда в Норде девчонки дрались, разбивали друг другу носы, расквашивали губы, сидели, прижимая к лицу окровавленные платки, он всегда ахал, отворачивался, бледнел — ему становилось дурно — а многочисленные поклонницы каждый раз умилялись тому, какой он трепетный и нежный…
— Ну вот и всё, — сказала девушка, — стирая ватой с неповрежденной кожи плеча подтеки голубоватой жидкости, которая, попав в рану, обильно пенилась и грозно шипела. Это самый надежный в мире антисептик. Говорят, что именно он спасает раненых в перестрелках гангстерш. Афина заказывает его через каких-то своих знакомых за границей. Подойди сюда и обмотай мне руку бинтом.
Мужчина не должен возражать женщине. Что бы он ни чувствовал, придётся подчиниться.
Преодолевая свой страх, Малколм делал то, о чем она просила: аккуратно раскручивая, обводил вокруг её крепкого стройного плеча рулон белоснежного бинта; боковым зрением он видел её строгий профиль на фоне простых гостиничных обоев, тонкую шею, маленькое ухо с круглой как монетка мочкой — если бы кто-то третий смотрел на них со стороны, ему бы, наверное, так не удалось понять, кто из них принадлежит к мужскому полу, а к то — к женскому, до того они были похожи, оба хрупкие, юные, с гладкими нежными лицами — мутация половых хромосом удивительным образом сблизила два биологических пола, девушки стали чуть более резкими, угловатыми, а юноши, напротив, смягчились в своих чертах… Это была общая тенденция. Как известно из биологии, в первые мгновения своей жизни всякий зародыш — женский; человечество в своей эволюции стремилось к утраченному единообразию.
Малколм закончил накладывать повязку.
— Спасибо. Ложись теперь спать.
— Я не хочу.
— Почему?
— Не знаю… Мне страшно.
— Тебе совершенно нечего бояться. Афина дала мне инструкцию оберегать тебя, и пока я рядом никто тебя не обидит, спи…
Малколм не раздеваясь прилег на гостиничную кровать. Некоторое время он тихо полежал с закрытыми глазами, но сон не шел, слишком много всего произошло, столько мыслей роилось у него в голове…
— Ты так метко стреляешь, — сказал он, повернувшись на постели, — попала им в колесо с одного выстрела…
