расположились полированные двери без табличек. У одной из них Шнуров указал на стул:
– Прошу подождать. Вас скоро вызовут.
Потянулись бесконечные минуты ожидания. В здании было изрядно натоплено, несмотря на довольно тёплую погоду за окном. Андрей потел, нервничал и гадал – какой сюрприз на этот раз приготовил ему этот неведомый мир. Вновь заставят стрелять, или рисовать, или рассказывать анекдоты? Или сразу – слепящий свет в глаза и дуло к виску: на кого ты работаешь?! Революционер?! Шпион?! Говори, сволочь!..
Конечно, всё это Сосновцев себе нафантазировал. Сказались натянутые нервы и изматывающее ожидание. Всё оказалось обыденнее и проще: дверь вновь распахнулась, вышел другой человек точно в такой же форме, только с непокрытой головой и обаятельной улыбкой.
– Андрей Павлович, заждались? Вы уж простите нас, занятых людей! Везде требуется участие экспертов – то там, то здесь. Ни рук, ни ног не хватает! А ещё более того – головы, – и он заразительно рассмеялся. – Проходите в кабинет, сударь мой, прошу вас.
Это была небольшая, совершенно рабочего назначения комната. Два стола, стулья, сейф в углу. Около одного из столов сидел уже знакомый эксперт Шнуров. Сидел сбоку, сняв фуражку и вольно закинув ногу за ногу.
– Вот сюда, прошу, – указал на стул перед этим самым столом улыбчивый член Коллегии. И сам сел за стол. – Разрешите представиться, эксперт первого ранга Даковский.
И этот с таким же жетоном на груди, невольно отметил Андрей. Любят они тут всякие побрякушки. Впрочем, во всех закрытых организациях их любят.
– Быть может, чаю? – любезно предложил Даковский. – Хотя сегодня такая духота! Лучше я налью вам водички. Холодненькой, специально летом в леднике держим…
Он набулькал из пузатого, запотевшего графина целый стакан и Сосновцев, едва успев поблагодарить, жадно, в три глотка выпил холодную, необычайно вкусную воду.
– Полегчало? – весело осведомился Даковский. – Вот и славно. Ну-с, тогда преступим.
И посыпались вопросы: где родился, кто были папенька и маменька, где прошло детство? А родителей любили, уважали? Ах даже так, примите наши соболезнования… А чем увлекались в детстве?
И так с двух сторон, безостановочно. Даковского сменял Шнуров, Шнурова – Даковский, заставляя Сосновцева крутить головой. А дальше больше – кружок молодых социалистов посещаем? А Маркса читали? И что, согласны с выводами? Ах, не читали, да и бог с ним… а кто из знакомых читал? А кто посещал? И где это было? Ну не было, и ладно… А во Владимире в каком часу оказались? И ещё, ещё, с двух сторон, наперебой и по очереди…
Но странное дело, Андрей совершенно не чувствовал скованности или напряжения. Напротив, воспоминания доставляли ему наслаждение. Откуда-то из уголков памяти всплывали смешные эпизоды школьной жизни, армейские байки, студенческие похождения. И он с удовольствием, со смехом рассказывал свою жизнь этим отличным ребятам – весёлым, кивающим с пониманием, готовно улыбающимся шуткам…
Казалось, Сосновцев мог бы говорить с ними весь день, но когда дошло до перелёта на дирижабле, Даковский неожиданно прервал Андрея:
– Довольно, друг мой. Мы бы ещё с удовольствием послушали, вы отменный рассказчик, но дел невпроворот.
Андрей застыл с раскрытым ртом, чувствую себя как бы даже слегка обиженным, но эксперт первого ранга отошёл к сейфу, погремел замком, поколдовал у открытой дверцы.
– Вот, – вернулся он к столу с рюмкой тёмной жидкости, – выпейте. Это вас слегка взбодрит. Сейчас вам предстоит подняться этажом выше, к начальству. Нужно быть в форме.
Сосновцев с сомнением посмотрел на содержимое рюмки:
– Я, вообще-то, не пью…
– Это не алкоголь, – заверил Даковский, на глазах теряя свою весёлость и обаяние. – Целебная настойка на травах, не более. Пейте и ступайте. Начальство ждать не любит. Шнуров вас проводит.
После рюмки в висках как бы прозвенели колокольчики, а голова стала пустой и чистой. Чувство эйфории, только что поглощавшее его, исчезло, на смену ему пришла усталость и некоторая неловкость. Но эксперт третьего ранга уже надел фуражку, одёрнул френч:
– Прошу следовать за мной.
– Рад был знакомству и приятной беседе, многоуважаемые господа эксперты, – ни к кому конкретно не обращаясь, но и не скрывая сарказма, попрощался Сосновцев.
Ответа он не ждал, однако Даковский отреагировал. Тихо и устало проговорил, глядя в сторону:
– Служба такая, сударь мой. Государева…
На втором этаже оказалась дверь, до чрезвычайности похожая на таковую, ведущую в кабинет Главного Комиссара. Такая же тяжёлая, неприступная, будто пропитанная властью человека за ней восседающего. Не доходя до двери примерно с метр, Шнуров притормозил. Не поворачивая головы, по- уставному вздёрнув подбородок и выпрямив спину, он прошипел:
– Зайдёте на два шага и остановитесь. Сейчас вы предстанете перед Главным Экспертом Правовой коллегии Российской империи, извольте
