него: «А все-таки почему у тебя в ресторане такое вкусное филе по-суворовски?» Он ответил: «Я просто покупаю хорошее мясо». Буфетчицы, официантки, актеры — это была одна компания.
Дешевле и демократичнее, чем в ресторане Дома актера на улице Горького, нигде не было. Конечно, играло огромную роль расположение самого дома — в центре, рядом со многими театрами. Актеры Сатиры, Ленкома, Моссовета часто заскакивали в этот ресторан просто выпить сто грамм, покурить, пообщаться.
На один рубль можно было заказать десять порций капусты, называлась она «Дом актера», ее укладывали таким шпилем. Мы тогда получали мало, поэтому заказывали поджарку и требовали пожарить побольше картошки. За 3 рубля тебе приносили сковородку на огне. Официантки ресторана были родными мамами.
В ресторане можно было увидеть живьем Гриценко, Грибова, Стриженова, Ролана Быкова, Мишу Казакова, Олега Ефремова. Представьте: входишь и слышишь, как в зале ресторана гулким эхом раздается хорошо поставленный голос знаменитого актера, обращенный к кому-то: «Ты не артист, ты го-о- овно».
Запомнился день празднования десятилетия Театра на Таганке. Гуляли всю ночь. Высоцкий уезжал на съемки какого-то военного фильма. Все высыпали в фойе попрощаться с Володей, он должен был прийти с минуты на минуту, и все нет и нет. И вот наконец двери лифта открываются, а там Высоцкий целуется с Мариной Влади, а Юрий Петрович Любимов говорит: «Все, Володя. Теперь она остается на мое попечение».
Мы с Ширвиндтом — балагуры, участники театральных капустников — были любимцами всех официанток, и нам был открыт доступ к кухне. Кроме нас, завсегдатаями были Всеволод Ларионов, Вячеслав Богачев, Никита Подгорный, Леня Марков — вообще все нормальные мужики.
Когда я работал в Театре Ленинского комсомола, то бывал в ресторане Дома актера каждый день, и не только в ресторане. Я приходил к Александру Моисеевичу Эскину, который был настоящим сотоварищем актеров, большим нашим другом.
Тогда в этом ресторане можно было прогулять ползарплаты — а это 60 рублей! — ну и, конечно, уж так угоститься и выпить!.. Зарплата в театре называлась День артиста, вот мы и отмечали этот день в ресторане Дома актера. Моими любимыми блюдами были биточки по-климовски (рецепт придумал актер Климов), знаменитые жюльены, всякие салатики… И что характерно — почти не было отравлений! Помню, в этом ресторане каждый день встречались артисты, которых называли «стололазы». Они имели привычку подсаживаться к разным столикам. Вот так сядешь, закажешь жюльенчик, салатик, графинчик водочки — и вдруг рядом «стололаз»… Но на них никто не обижался, наоборот, от них можно было узнать самую свежую информацию о театральной жизни Москвы. Они были своего рода вечерними газетами.
С Ниной Буденной меня познакомили друзья. Посчитали, что непорядок — парень одинокий, холостой, брошен на произвол судьбы. И чтобы как-то поддержать меня на плаву, мой товарищ Виктор Суходрев, переводчик Никиты Сергеевича Хрущева, решил найти мне пару. Сам он был женат на актрисе театра Ленинского комсомола Инне Кмит и часто приходил к нам в театр. Как-то сказал мне: «Хочу познакомить тебя с одной девушкой, зовут Нина. Папа у нее — Буденный, но тебя это не должно смутить — ты уже привык к выдающимся личностям». Я начал отнекиваться. А он свое гнет: «Чудная девушка, и семья прекрасная…» И дожал — все-таки познакомил меня с Ниночкой.
Однажды он привел с собой молодую студентку Московского университета Юлию Леонидовну Хрущеву, дочку сына Никиты Сергеевича, погибшего во время войны. Она меня пригласила к себе домой на какой-то праздник. И там я увидел прелестную девушку — Нину Буденную. Она училась вместе с Юлией Хрущевой в МГУ на факультете журналистики. К моменту нашего знакомства Нина Семеновна по окончании МГУ работала в организованном тогда агентстве печати «Новости» (АПН) вместе с Галечкой (Галиной Леонидовной Брежневой). Очень любила театр, не пропускала ни одного театрального мероприятия. Мы познакомились, стали встречаться. Наши отношения развивались постепенно, шаг за шагом, пока наконец я не сделал ей предложение.
Нина привела меня в дом на улице Грановского познакомить с родителями. Если бы папа был Петр Петрович Петров, я бы, наверное, больше волновался. А ведь тут с детских лет «Буденный наш братишка…». И песни, и эпоха… И вот открывается дверь, и настоящий Семен Михайлович Буденный протягивает мне руку и как-то ласково говорит: «Ну, входи, сынок, здравствуй!» Знаменитые усы! И большая теплая рука! Он был в шелковой рубашке и военных брюках с лампасами. Удивило только одно обстоятельство. Я думал, что Буденный высокий, под два метра ростом, — таким он мне казался с портретов. А Семен Михайлович оказался коренастым человеком ростом что-то около 165 см.
Я потом читал рассекреченные документы Буденного — в них чувствовалась такая мощь, такой темперамент. А среди близких он был очень домашним и спокойным, дети его обожали.
Помню, какое впечатление на меня произвела огромная картина, висевшая в его кабинете: на переднем сиденье «Паккарда» Сталин, на заднем — Буденный и Ворошилов.
Подарок тестя — С.М. Буденного
В Театре Вахтангова когда-то шел спектакль «Олеко Дундич». Исполнитель роли Буденного, Борис Митрофанович Шухмин, жил в нашем доме. И вот я
