измеряли время минутами и часами. Мы никогда не заглядывали вперед, не подвергали себя риску разочарований. Теперь все изменилось.
Надежды, которые мы так долго подавляли, переполняли нас.
Том крепко обнял меня.
Часть 5
Небо
Чудо заключается в том, что мы способны любить друг друга. Вот и все. Конечно, это и было главным.
Каждый день с Джунипер был чудом. Она изменила наш мир.
Келли: главное — быть рядом
Наступило третье августа. Предполагаемая дата родов.
Эта дата записалась у меня на подкорку, и наступление ее казалось мне очень важным событием. Однако вместо пухлого краснощекого новорожденного у меня был больной госпитализированный четырехмесячный ребенок. Тома не было в городе. Я не находила себе места.
С того момента у Джунипер было два возраста: реальный и предполагаемый.
Ей было уже 113 дней, но по развитию она соответствовала новорожденному ребенку.
Наша медсестра Кэрол-Тиффани прочла все мои эмоции на моем лице. Она отправила ассистентку по уходу за пациентами Брук в родовое отделение, чтобы привезти колыбель на колесиках. Мы с Брук раздели Джунипер и завернули ее в одеяло с рисунком из голубых и розовых отпечатков стоп. Именно такое одеяло можно увидеть на фотографии каждого американского новорожденного. Мы надели на нее шапочку, и та подошла по размеру! Затем взвесили ее: один килограмм восемьсот граммов. Сделали отпечатки ладоней и стоп. Диана подписала формальное свидетельство о рождении, а Брук прикрепила к кроватке Джунипер табличку с надписью: «С днем рождения меня!»
Я пыталась вообразить, что бы я чувствовала, если бы действительно родила ее в тот день, ничего не зная о прошедших четырех месяцах и не помня, каким слабым младенцем весом в полкило она была. Я бы отдала что угодно, лишь бы избавить ее от боли и позволить ей находиться в матке нужное количество времени. Я так хотела, чтобы медсестра положила ее мне на грудь, чтобы Том со слезами на глазах делал фото, услышать ее пронзительный и здоровый плач, заполняющий палату. Но нам с ней не дано было насладиться этим моментом. Отныне и навсегда мы стали другими людьми. Мы застряли в этой Небыляндии, где-то между маткой и внешним миром. Я узнала свою дочь с тех сторон, с которых лишь немногим матерям удается узнать своих детей. Я увидела, кем она была по самой своей сути. Я представляла ее пророщенным зернышком. Я была свидетелем ее силы и решительности. Я видела, как она меняет форму. Я видела, как она пробуждается.
Мы с Брук стояли над ее колыбелью. Джунипер легко могла приподниматься на предплечьях, поворачивать голову и изучать мир. Она осматривала палату и улыбалась.
Я рассказала Брук обо всех ситуациях, когда я боялась, что Джунипер умрет. Брук кивнула. Оказалось, одной из ее обязанностей было помогать родителям, которые потеряли ребенка. Она делала отпечатки ручек и ножек умершего младенца, а затем дарила их родителям в расписанных вручную коробочках. По ее словам, коробки делали волонтеры. Внутри был маленький костюмчик, прядь волос, несколько фотографий. Брук называла шкаф, в котором хранился целый запас этих коробок, «Шкаф мертвых младенцев».
«Мне несколько раз говорили на всякий случай приготовить коробку для Джунипер», — призналась она.
Кровь отлила от моего лица, и я постаралась сделать так, чтобы Брук не увидела этого. Я была не против узнать горькую правду.
