– Сегодня я выйду из дому позже, – ответила Кора. – И, наверное, в такую жару малыша лучше с собой не брать.
Было всего девять часов утра, а столбик термометра уже взлетел до двадцати пяти градусов. От головной боли глаза Коры едва не вываливались из орбит. Она почти не могла думать, а ее замысел нужно было спланировать как можно тщательнее. Спонтанное решение, принятое сегодня ночью, – это плохо, слишком многое остается неучтенным.
Пока Гереон стриг газон, Кора зашла к свекрови и взяла у нее одно из самых сильных обезболивающих, которые продавали только по рецепту. Затем очень старательно, как никогда прежде, вымыла кухню, ванную, лестницу и прихожую. Везде должна царить идеальная чистота.
В одиннадцать она отнесла сына к свекрови и, держа в руке две пустые сумки, направилась к автомобилю. Кора решила, что автомобильная авария – это проще всего. Однако выехав со двора, она отбросила эту мысль. Гереону нужна машина. Как иначе он поедет в понедельник к клиентам? Да и не в ее правилах было разбивать что-то, стоившее кучу денег.
Кора поехала в супермаркет. Наполняя корзину продуктами, она размышляла о других вариантах. Но в голову ничего не приходило. У колбасной витрины стояло несколько женщин. И Кора спросила себя, кто из них испытывает то же самое, что и она. Ни одна! Кора была в этом уверена.
Она являлась исключением. И так было всегда, Кора всю жизнь была аутсайдером с клеймом на лбу. Кора Бендер, двадцати пяти лет от роду, миниатюрная, хрупкая, три года замужем, мать мальчика, которому скоро исполнится два года. Она родила его стоя, сразу же, как только оказалась в «скорой».
«Стремительные роды», – сказали врачи. Ее свекровь считала иначе.
– Женщина должна очень много распутничать, чтобы так быстро родить ребенка. Кто знает, чем она занималась раньше? Наверняка ничем хорошим, если родители ее больше знать не хотят. Даже на свадьбу не явились. Интересно почему?
Кора Бендер. Рыжевато-каштановые волосы, спадающие на лоб так, чтобы скрыть глубокий зигзагообразный шрам. Красивое узкое личико с ищущим, беспомощным выражением, словно она забыла положить в корзину какой-то товар. Маленькие ладони, так крепко сжимавшие ручки корзины, что побелели костяшки пальцев. Карие глаза, встревожено скользившие по товарам: стаканчики с йогуртом, картонная упаковка с яблоками… Шесть плодов, больших, сочных, с желтоватой шкуркой. Голден делишес. Кора очень любила этот сорт. И свою жизнь. Но жизни больше не было. Строго говоря, ее не было никогда. И тут Кора придумала, как можно со всем этим покончить.
Во второй половине дня, когда жара уже начала спадать, супруги Бендер поехали к озеру Отто-Майглер-Зе. Гереон сидел за рулем. Он был не в восторге от предложения жены, но спорить не стал. Свое недовольство Гереон проявлял иначе, не догадываясь, что Кора лишь утверждается в своем решении. Он целую четверть часа кружил по парковке у входа.
Свободные места были с другой стороны. Кора несколько раз указала ему на это.
– Я не хочу тащить вещи так далеко, – отозвался Гереон.
В машине было жарко – во время поездки Кора не разрешила опустить стекла, ведь ребенок мог простудиться на сквозняке. Когда они выехали из дому, она была спокойна, но это кружение на месте ее раздражало.
– Хватит, – потребовала Кора наконец. – Иначе не будет смысла выходить из машины.
– Куда ты торопишься? Пару минут ничего не изменят. Может быть, кто-то уедет…
– Чушь. В это время никто отсюда не уезжает. Припаркуйся или позволь мне выйти и пойти вперед. А ты можешь ездить по парковке хоть до вечера.
Было четыре часа. Гереон скривился, но промолчал, сдал немного назад, хотя и знал, что жена терпеть этого не может, а потом наконец припарковался, так близко к соседнему автомобилю, что дверца с ее стороны не открылась до конца.
Кора выбралась на свободу, радуясь слабому дуновению ветерка, гладившему ее лоб. Затем заглянула в душный салон, взяла сумку, повесила ее на плечо, достала ребенка из установленного в машине автокресла. Поставила сына рядом с машиной и направилась к багажнику, чтобы помочь Гереону выгрузить вещи.
Она захватила все необходимое, чтобы провести вечер у озера. Чтобы потом никто ничего не заподозрил. Покрывало и зонт Кора сунула под мышку. Оба складных кресла взяла в другую руку, и Гереону остались лишь полотенца, сумка-холодильник и ребенок.
Кора заморгала, глядя на свет. На площадке почти не было деревьев, только кусты по краю, скорее серые от пыли, чем зеленые. Солнцезащитные очки лежали на самом дне сумки. В машине Кора не стала их надевать, лишь опустила козырек. При ходьбе сумка била ее по ногам. Металлическая ножка кресла царапала голую кожу, оставляя красный след.
Гереон дошел до шлагбаума и остановился, ожидая жену. Одной рукой он показывал на металлическую сетку и что-то объяснял ребенку. На Гереоне были только шорты и сандалии. Обнаженный торс, кожа гладкая и загорелая. У него была хорошая фигура – широкие плечи, мускулистые руки и тонкая талия. Глядя на него, Кора подумала, что он быстро найдет себе другую. При ее приближении Гереон не сдвинулся с места, не сделал ни единой попытки взять у нее хоть что-нибудь.
Вход и парковка были платные, квитанция лежала в сумке. Поставив складное кресло, Кора принялась искать кошелек. Сунув руку в сумку с подгузниками и чистым бельем, двумя яблоками, одним бананом и коробочкой с печеньем, она нащупала пластиковую ложку для йогурта, а затем между
