В показаниях Коры Бендер было несколько намеков на детство. Религиозный фанатизм и грех, который, по ее мнению, должен со временем сгнить.
– А потом еще упоминание о второй девушке, – произнес Рудольф. – Мы займемся этим завтра. Не отрицаю, у нас мало информации, всего пара фраз. Но мы должны хотя бы проверить ее показания. Возможно, в это время в Буххольце пропала девушка. Может быть, там даже нашли тело со сломанными ребрами.
Прокурор пожал плечами, пролистал свидетельские показания, торопливо просмотрел отчет о вскрытии, а затем поднял голову и сказал:
– У нас тоже есть тело, не забывайте об этом. Хотя ребра у него целы, этого мне более чем достаточно. Редко кто из убийц помнит настолько точно, куда он – или, в данном случае, она – нанес удар.
– Ну, что значит «точно»? – возразил Рудольф Гровиан. – Кора Бендер перечислила точки, удар в которые может быть смертельным. Ее тетя – медсестра, и обвиняемая жила у нее полтора года. За это время она могла расширить свои познания в области медицины.
Прокурор несколько секунд смотрел на Рудольфа. Его лицо было неподвижным.
– Это были бы очень странные разговоры, – произнес он наконец. – И обвиняемая не просто перечислила точки, господин Гровиан. Она в них попала.
Рудольф знал об этом, хоть и не видел своими глазами. А еще он знал, что подобные показания встречаются крайне редко. Можно даже назвать их исключением. Совершив убийство в состоянии аффекта, ни один человек не может вспомнить точный ход развития событий. А Кора Бендер находилась в состоянии аффекта, иначе и быть не могло. И для Рудольфа было важно, чтобы прокурор разделял его мнение.
– Хотите с ней поговорить? – предложил он. – Ее могут привести.
Прокурор покачал головой.
– Пусть спит. Ночка у нее, должно быть, выдалась непростая. Но и у меня ночь была не из приятных. И продолжения мне не хочется.
«Вот сволочь», – подумал Рудольф Гровиан.
Когда Берренрат разбудил Кору, время приближалось к полудню. Она не знала, что он давно мог бы спать дома в своей постели. И даже если бы ей сказали об этом, это бы вряд ли ее заинтересовало. Ночью его приветливость могла иметь определенное значение. Теперь же Берренрат представлял собой всего лишь очередное звено в цепи, которой ее били и сковывали в прошлом.
Во рту ощущался неприятный привкус, но мыслила Кора снова ясно и хладнокровно. Теперь ее страх был похоронен в глыбе льда – а вместе с ним и остальные чувства.
Кора попросила пить. Ей принесли минеральную воду. Это было приятно, и Кора пила маленькими глотками. Чуть позже Берренрат снова отвел ее в кабинет начальника.
Там ей предложили завтрак. Шеф был на месте, второй мужчина тоже. На этот раз на нем были светлые полотняные брюки и рубашка с неброским узором. Оба выглядели усталыми. И очень старались, чтобы Кора чувствовала себя комфортно. На подносе, который поставили перед ней, были бутерброды с колбасой и сыром. Но ей не хотелось есть. Шеф потребовал, чтобы она хоть чуть-чуть подкрепилась. Кора решила сделать ему одолжение, откусила немного от бутерброда с колбасой и запила большим количеством кофе.
Затем она спросила, как его зовут.
– Извините, вчера я не запомнила вашего имени.
Шеф снова представился, но в данном случае его имя не имело значения. Он толкнул Кору на край безумия и тем самым дал ей понять, какой властью обладает. Кроме него, не было ни одного человека, который был бы способен на такое.
Шеф пояснил, что сейчас они поедут в районный суд города Брюля, где она предстанет перед судьей, который проверит законность ее содержания под стражей.
– С этим вам придется подождать, – сказала Кора и, посмотрев на Вернера Хоса, с непроницаемым выражением лица заявила: – Вы ведь еще ночью сомневались в правдивости моей истории. И были правы!
Оба мужчины не сводили с нее заинтересованных взглядов, пока она спокойным, ровным голосом опровергала ложь о Джонни Гитаристе. И завершила новой маленькой ложью: в октябре, пять лет тому назад, переходя дорогу, она зазевалась и попала под машину.
Кора видела, как кивнул Вернер Хос. Его лицо выражало удовлетворение. Шеф бросил на него гневный взгляд и покачал головой. А потом заговорил о Маргрет. Он вел себя очень осторожно, словно кошка, которая бродит вокруг миски с горячей кашей. Мол, Маргрет рассказала ему о том, как ужасно обошлись с ее племянницей. Да Кора и сама на это намекала.
Осознание того, что Маргрет ей солгала, оказалось для Коры тяжелым ударом. Ее тетя разболтала о куче дерьма, о которой узнала от отца!
– Что за бред? – возмутилась Кора. – Ни на что такое я не намекала. Или вы хотите сказать, будто я утверждала, что надо мной надругались?
Шеф усмехнулся:
– Вы на это намекнули.
