— Никак нет! — твёрдо отрапортовал сержант, не отводя взгляда.
— Ну, как знаешь, — тяжело вздохнул Бухгольц.
Гарнизон вышел в степь и выстроился побатальонно.
Дезертиров поставили перед шеренгой из десятка солдат с мушкетами. Ваня наблюдал за расстрелом со смятением в душе. Он не мог согласиться ни с чем — ни с бегством, ни с казнью. Как можно так бессмысленно загубить свою жизнь? Дезертиры дрожали — но от холода, а не от страха. Измучившись, они ждали пули как избавления от мук и ни о чём уже не просили.
— Полка! Патрон! Дуло! На взвод! Цель! — командовал Шторбен.
Грянул залп, и дезертиры упали.
После этого события полковник Бухгольц решил пустить на дрова часть имеющихся дощаников. Он вызвал Ваню Демарина.
— Сколько в вашей роте солдат на ногах, поручик? — спросил он.
— Шестьдесят один! — тотчас ответил Ваня.
— Возьми топоры и пилы. Присовокуплю к тебе полусотню драгун. Ступай на Иртыш. Дозволяю разломать два судна.
— Исполню, господин полковник! — радостно вспыхнул Ваня.
Бухгольц посмотрел на него оценивающе.
— Увидишь степняков — сразу отходи на ретираду. Дистанция до Иртыша от ретраншемента дальняя, артиллерийского бедекена у тебя не будет, в случае нападения прислать на сикурс мне некого.
Ваня догадался, что Бухгольц заметил его желание боя, и покраснел.
— Слушаюсь, господин полковник, — сказал он.
От шестидесяти дощаников и лодок, вышедших из Тобольска, ныне сохранилось меньше половины — суда были разобраны для строительства казарм. Иван Дмитриевич не знал, пригодится ли ему уцелевшая флотилия. Весной он поведёт своё войско на Яркенд в пешем порядке. Поскольку нести больных с собой дело немыслимое, их придётся отправить в Тобольск по реке. На это хватит пяти-семи дощаников. Прочие суда можно разбить на дрова. Жаль, конечно. У войска не будет никаких средств для возвращения, кроме собственных ног, пока эти ноги не дойдут до крепких лесов, где можно соорудить плоты. Если повезёт и его солдаты отыщут золото у Яркенда, он купит лошадей у тамошних азиатов. Но это если повезёт. Однако выручаться из беды требуется сейчас, а как оно всё сложится в дальнейшем — господь ведает: авось и тогда найдётся способ к спасению.
— Иди, Ванюша, — напутствовал Ваню Бухгольц.
Ретраншемент находился в двух верстах от Иртыша, и вылазка к судам была серьёзным воинским предприятием. Впереди отряда, прокладывая путь в глубоком снегу, по трое в ряд двигались драгуны. Они были на косматых степных конях, брошенных джунгарами во время ночного приступа. Драгуны зарядили ружья и пистолеты и держали наготове пики. За всадниками колонной шагали солдаты с мушкетами, топорами, пилами и мотками верёвок. Крепость исчезла из виду, и вокруг распростёрлась бесконечная снежная степь, в которой затерялся плоский ледяной Иртыш, незаметный издалека меж низких берегов. Ваня тоже ехал верхом, ведь он — командир. Он озирался и размышлял: чем бы таким лихим ему отличиться? Может, притащить к ретраншементу сразу пять дощаников — волоком, как сани?..
Две дюжины судов лежали вверх дном под толстыми сугробами, словно широкие и осадистые стога. Ваня залез на один из дощаников и прошёлся взад-вперёд, прицениваясь, будто имелась разница, какое судно ломать.
— Сумкин, твой плутонг разбивает вот эту барку, — Ваня указал пальцем, — а твой плутонг, Макухин, вон ту. Остальные увязывают доски.
Спешивать драгун Ваня посчитал опасным — пусть караулят.
— Господин Берглунд, — по-немецки обратился он к командиру драгун, — ваша задача — наблюдать за спокойствием.
— Я уже вижу степняков, — вглядываясь куда-то вдаль, ответил Берглунд.
Ваня повернулся, щурясь на слепой белый простор.
— Бог ты мой! — изумился он. — Это же наш обоз!..
Из-за поворота Иртыша, из-за снежной складки выползала вереница чёрных саней, а рядом с санями возвышались всадники. Зоркий драбант Игго Берглунд сразу понял, что это — джунгары. Обоз попал в плен.
Свои основные силы зайсанг Онхудай увёл в юргу ещё вчера, и ночной снегопад укрыл следы конного войска на льду. А обоз тащился медленно, и его сопровождали две сотни стражников. Этого было достаточно.
— Всем лечь! — спрыгивая с дощаника, сразу приказал Ваня. — Укроемся! Господин Берглунд, уберите драгун за борта судов!
Солдаты и драгуны засуетились.
Обоз приближался. Лёжа в сугробах, солдаты молча и угрюмо смотрели, как еле тащатся сани с унылыми ямщиками, как понуро бредут пленные, привязанные по десятку к жердинам — так перегоняли невольников в Азии. Захват каравана означал, что гарнизон не получит аптеки и скорбут убьёт всех больных. До судов уже доносились требовательные окрики джунгар.
Ваня заелозил, охваченный новым замыслом. Это было как раз то, о чём он мечтал. Ему даже стало жарко, он утёр лицо снегом и пополз к
