— Да, это очень дорогое удовольствие, — кивнул лорд Блумберри, — поэтому почти все строят аэростаты на деньги меценатов или же крупных компаний.
— Мы видели, сколько было рекламы! — вставил Пинкерсон.
— Тяжелее всего, пожалуй, вон тем двоим, — указал лорд на молодых людей, которые рассматривали какую-то закопченную железяку. Видимо, пытались понять, сгодится ли она еще в дело, или ей прямая дорога в утиль. — Элисон и Брайт, партнеры. Эти всё делали на свои. В долги, к счастью, не залезли, но теперь… — он покачал головой, — остались на мели. На новый аэростат у них средств не хватит, а желающих прилепить себе на борт рекламу и без них достаточно.
— Печально… — протянул я.
— Не настолько печально, как может показаться, — неожиданно воодушевленно произнес лорд Блумберри и приосанился. — Все эти аппараты были застрахованы, это во-первых. Во-вторых, поскольку несчастье произошло на моей земле, я возмещу убытки. Стоимость аренды луга их не покроет, ну да я добавлю.
— Как это благородно с вашей стороны, милорд! — пискнул репортер, о котором мы как-то позабыли.
— Ничуть, молодой человек, — строго сказал он. — Я пекусь о собственной репутации.
— Хотите сказать, вас могли попытаться подставить? — тут же включился в беседу Пинкерсон. — Да-да, именно, вы же известный консерватор… Вы обманом заманили бедных аэронавтов на фестиваль, а ночью, злобно хохоча, прокрались на луг и совершили акт вандализма!
Мы с Таусендом закашлялись, скрывая смех: очень уж забавно выглядел лорд Блумберри. Должно быть, вообразил, как крадется в ночи с канистрой керосина наперевес.
— Понятно, почему сторожа ничего не заподозрили и выпили за ваше здоровье, — развивал мысль Пинкерсон, — а собака тем более отнеслась к вам благожелательно.
— Вы что, всерьез полагаете, будто в такую чушь кто-то может поверить? — сдавленно произнес лорд.
— Да будет вам известно, милорд, — назидательно ответил инспектор, задрав нос, — люди способны поверить в самую невероятную ложь, если она приправлена щепоткой правды. А правда в том, что вы — консерватор и не раз признавались в своей нелюбви к автомобилям!
— Я могу свидетельствовать, что милорд с большим теплом относится к покорителям воздуха, — перебил я.
— Не пойдет, вы лицо заинтересованное, — отмахнулся Пинкерсон. — Ну а возмещение убытков разрисуют как… да как плевок в лицо беднягам- воздухоплавателям!
— Запросто, — подтвердил репортер. — Это очень легко обосновать.
— Так, я надеюсь, вы сейчас не этим заняты? — спохватился Таусенд.
— Нет-нет, — заверил Ламберт, — ни в коем случае!
Лорд Блумберри подержался за голову.
— Так, — сказал он. — Таусенд, может быть, попробуем еще раз пустить собак по следу? С того места, где Пинкерсон нашел след?
— Давайте, — кивнул суперинтендант. — Только их уже увели.
— А мы Пегаша пустим, — предложил Пинкерсон, воспрянув духом. — Эй, собачка, иди сюда!
Так началась охота на крупную дичь…
Следуя Пинкерсоном с дворнягой на сворке, я позавидовал лорду в его сапогах: после прогулки по горелой траве мои туфли и брюки приобрели неописуемый вид. Ну а когда земля пошла под уклон, и под ногами зачавкало, я понял, что обувь пропала.
Позади сдержанно ругался себе под нос Таусенд, лорд Блумберри размашисто шагал рядом с Пинкерсоном, а Ламберт едва поспевал за нами, подпрыгивая на кочках.
Я сжалился и убавил шаг, чтобы репортер мог меня догнать. Похоже, ему только этого и надо было.
— Мистер Кин, — пропыхтел он, — скажите, можно взять у вас интервью?
— У меня? Но я ничем не знаменит.
— Ну как же! — воскликнул Ламберт и уставился на меня снизу вверх, придерживая картуз, чтобы не свалился. — А ваши путешествия? И приключения?
— Какие еще приключения? — поразился я.
— Сэр, — сказал репортер, — мне рассказала о вас мисс Колхаун…
— Можете не продолжать, — обреченно произнес я. — Что она вам наговорила? И откуда вы ее знаете, кстати?
— Я брал у нее интервью — у первой женщины, вступившей в ряды Королевского географического общества! — гордо ответил Ламберт.
— Так-таки и вступившей? — усомнился я. — Я, конечно, писал сэру Келли, а он даже обещал пригласить мисс Колхаун к обеду, но…
— Да-да, он это сделал, — заверил репортер, — и мисс Колхаун была в полном восторге!
