– Они собрались жертвоприношение делать, – заметил Джо.
– А что делать нам? – поинтересовался Боб.
– Что-что! Из гранатомета стрельнуть пару раз!
– У нас нет гранатомета.
– Тогда сиди и молча смотри…
– Но они же их сейчас убьют! – возмутился Боб.
– Да… И смерть их будет долгой и мучительной… – задумчиво произнес Джо, укладываясь на камни и пристраивая винтовку. – Все, что я могу, это уложить их сразу и наповал, испортить индейцам праздник. Ну и шамана можно грохнуть до кучи…
– Но это же люди!
– Они уже мертвы, это жертвы, считай, что их уже убили. В любом случае они оттуда живыми не уйдут. Не знаю, чего эти индейцы так ополчились против белых, но мучачос прав. Я только избавлю его от страданий. Все, не мешай…
Шаман танцевал, все ближе и ближе приближаясь к пленникам, делая замахи топориком. Индейцы все так же заунывно тянули свою песню. Наконец шаман приблизился почти вплотную к крайнему столбу и, хотя это всеми ожидалось, совершенно внезапно распорол привязанному к столбу мужчине живот. Дикий вопль прорезал воздух, Джо, ни на секунду не задумавшись и нисколько не сомневаясь в своей правоте, выстрелил пленному в голову, тут же послав вторую пулю прямо в лоб шаману, оглянувшемуся на резкий хлопок из-за разлома. Индейцы вскочили и бросились к обрыву, но часть из них побежала к столбам. Джо четко, как на стрельбище, расстрелял пленных и остатки обоймы выпустил по бегавшим по стойбищу краснокожим.
– Все, Боб, отходим. Да пригнись ты! Они сейчас в ответ стрелять начнут.
Мужчины отползли, прикрываясь скалами, и ушли за склон, к своему лагерю.
– Это было… жестоко… – произнес Боб.
– Это было необходимо, – сказал в ответ Джо. – Ты считаешь, было бы лучше, если бы их порезали на ремни, поднимая боевой дух племени? А так мы и шамана уложили, и пленников избавили от мук.
– Теперь они нас точно в покое не оставят.
– Ты забыл? Тут же их святилище. Мы уже своим присутствием его оскверняем, и только кровью можно смыть такой позор, лежащий на индейском племени. Так что мы или умрем здесь, или выберемся.
Вечером, когда снизу поднялась Ли с очередным уловом, ей рассказали о происшествии. Узнав, что Джо расстрелял пленных, девушка закатила истерику, с плачем, руганью и обвинениями всех и вся во всем, что только можно было придумать. Джо оказался виноват даже в том, что мир изменился и подростков втянуло в эти кровавые разборки.
– …Бог вам этого не простит! – кричала Ли. – Мы все будем гореть в аду из-за вас!
Джо некоторое время пытался ее образумить и утихомирить, но в конце концов не выдержал и рявкнул так, что лошади заржали в индейском лагере:
– Вон отсюда!!! Иди в скалы и реви там сколько хочешь, пока не остынешь и не успокоишься…
– Мы тут все погибнем! – прорыдала Ли.
– Одно проигранное сражение – это еще не вся война. Еще увидим…
– Какое еще «проигранное сражение»? Видеть вас больше не желаю… Чтоб вы провалились… Союзника в моем лице у вас по-любому не будет, запомните!
– Знаешь, солнце, – уже успокоился Джо, – ты, когда подрастешь чуток, поймешь, что хамить не только вредно, но и некрасиво, от этого личико искривляется в безобразных гримасах. А в жизни, как и везде, здесь или еще где, главное сохранить лицо. Грудь вперед, спина прямая, гордая улыбка, чтоб все мужики тебе под ноги падали… А по-другому в лидеры не пробьешься, даже в лидеры семьи. Иди пока в скалы, охладись малость и чаще в зеркало глядись. Будь уверенной в себе и красивой.
– Вы много на себя взяли, но ничего не вышло, утритесь и живите дальше, а со мной такие игры не проходят! Ясно? Или по-китайски сказать? Все. Разговор закончен. Трусливые, лживые шакалы, жаль, что таких много среди особей мужского пола. Выстрелить исподтишка и свалить, все, на что вы способны! Как только выберемся отсюда, попрощаюсь с вами и вешаться не стану. Но только по своей инициативе…
– Это всегда пожалуйста, – уже совсем расслабился Джо. – Не любишь, когда последнее слово остается не за тобой?
– Оно всегда! Будет за мной! Пока я жива! – снова завелась Ли.
– Надеюсь, ты будешь жить долго… Тебе с таким талантом надо в политику пробиваться. Будешь первая женщина-президент…
– И нечего тут хохмить! Делайте что хотите, мне это не интересно, все! – Ли развернулась и гордо ушла в темноту, споткнувшись напоследок о какой-то подвернувшийся под ноги камень. Боб бросился за ней.
– И я не китаец! – крикнул им вслед Джо.
«Вот сумасбродка, как же не повезло-то парню», – подумал он, ухмыляясь.
