type="note">[85]. Однако вы молодец, что ускользнули от них. Конечно, они думают, что это вы ударили Пола каким-то тяжелым предметом. Возможно, он заслужил ваш гнев. Пол, он ведь потрясающе талантливый человек. Один из самых одаренных художников, которых я встречал, но пасует перед любыми явлениями приземленной действительности. Вместо того чтобы прямо сказать, чего он не хочет, начинает вилять: соглашается на то, что выполнить он не может, а потом придумывает какую-нибудь ложь, чтобы выйти из игры.
Я посмотрела на месье Бен Хассана с еще большим уважением. Никогда прежде я не слышала, чтобы кто-то нарисовал столь точный психологический портрет Пола. Конечно, когда у тебя разлад в отношениях с партнером, ты более восприимчив к словам того, кто подтверждает твои наихудшие опасения. Я чувствовала, что, если приму предложение месье Бен Хассана и воспользуюсь на сегодняшний день его гостеприимством, мне станет известно гораздо больше о моем муже. Раньше я думала, что я знаю и понимаю Пола, но оказалось, что его внешняя оболочка – лишь одна из масок многослойной личности, в которой соединено множество противоречивых ипостасей.
– Если вы готовы потерпеть меня еще несколько часов, – сказала я Бен Хассану, – я охотно у вас останусь.
– Пожалуй, потерплю, – ответил он.
Глава 14
В пяти минутах ходьбы от дома, где обитал месье Бен Хассан, действительно находился большой сетевой универмаг. Я взяла с собой весь свой нехитрый скарб, зная, что в Марокко паспорт оставлять нигде нельзя, особенно у человека, который занимается изготовлением фальшивых документов.
– Не хотите сначала принять душ? – предложил Бен Хассан.
– Искупаюсь, когда вернусь с чистой одеждой.
– Омар вас проводит.
– Вы просто скажите, как дойти.
Бен Хассан объяснил, как найти универмаг, и сказал, что рядом находится кафе «Парижское», где есть беспроводной Интернет.
Спустя десять минут я оказалась в монокультурном мире потребительских товаров и моды, где было прохладно, благодаря исправно работающей системе кондиционирования воздуха, и приглушенно звучала умиротворяющая мелодия, которая, как, очевидно, рассудил некий гуру от маркетинга, создавала надлежащий акустический фон, побуждавший покупателей оставлять в магазине больше денег. Кладя в корзину несколько пар нижнего белья, футболки, хлопчатобумажные брюки песочного оттенка, шорты цвета хаки, две белые льняные сорочки, пару сандалий, я почувствовала, как меня снова охватывает безысходная печаль. Вспомнились слова Пола, что он сказал всего несколько дней назад. Он стоял на балконе нашего номера с бокалом вина в руке, все еще опьяненный любовной близостью, которой мы только что предавались в постели. Солнце опускалось в океан, зной спадал, закат окутывал город сиянием коньячного цвета. Мой муж повернулся ко мне с почти что блаженной улыбкой на лице и произнес:
– Многое можно сказать в пользу того, чтобы отказаться от устоев общества потребления. Мы ведь все его рабы. А вот здесь мы освободились от всего этого… на время.
Потом мы с воодушевлением заговорили о том, как нам оградить себя от этого мира. Мечтали, что, может быть, через четыре-пять лет Пол оставит университет, досрочно выйдет на пенсию; я продам свою бухгалтерскую фирму; мы расплатимся за свой дом в Буффало, продадим его и купим небольшой домик на побережье Мэна. Там будут сарай, который мы переоборудуем в мастерскую для Пола, и большой чердак, где я устрою для себя кабинет и наконец-то попытаюсь написать роман, который зреет во мне многие годы (к работе над ним мне так и не довелось приступить, поскольку я не верила в свой творческий потенциал): историю жизни своего отца и разочарований, коими сопровождается погоня за «американской мечтой».
– Ты будешь писать, я – рисовать, и никто не будет нам мешать, – рассуждал Пол. – Если удастся продавать по несколько рисунков в год, мы вполне сможем позволить себе проводить пару месяцев здесь, в Эс-Сувейре, или, например, на юге Франции. Говорят, в Пиренеях можно арендовать домик за триста евро в месяц…
– И наша жизнь превратится в одно непрерывное приключение.
– Да, так мы будем жить, – подтвердил он. – О большем и желать не стоит. Даже когда у нас появится сын или дочь.
Во мне снова всколыхнулась ярость. Боль, гнев и…
У него есть дочь – и жена есть.
Другая жена.
–
Ко мне обращалась одна из продавщиц, очень симпатичная молодая женщина, которой я дала не больше двадцати одного года. Она взяла меня за руку, помогая мне устоять на ногах. Меня нужно было поддержать? Неужели я похожа на человека, который вот-вот грохнется в обморок?..
– Нет, нет, все хорошо, – услышала я свой голос, хотя знала, что это далеко от истины.
– Примите мои извинения. Прошу прощения за назойливость. Вам помочь что-нибудь найти?
– Туалетные принадлежности. Мне нужны туалетные принадлежности.
– И косметика?
