Следователь Планетарной прокуратуры наконец-то почуял след и был почти уверен, что к утру получит результаты по обработке информации, с которыми можно будет делать хоть что-то осмысленное. Шар треклятого расследования вылетел-таки на красную девятку, и нужно было быстро занимать поле заработанными фишками.
Настроение стремительно улучшалось, рождая в венах радостное возбуждение и предвкушение. Он накроет убийцу хоть силовыми снастями Марры для полярных раков, хоть собственной задницей, но эта дрянь не ускользнет. Удовлетворенный сделанным, Ларский кинул в карман интерком и снова подумал о Маргарет. Работа работой, но надежда на волшебную ночь еще оставалась.
Девушка уже была не одна, она оживленно разговаривала с высоченным породистым арабом, чья алая куфия крупными волнами падала на лацканы смокинга. Маргарет стояла к незнакомцу слишком близко и трогала пальцами собственное обнаженное плечо, словно рассказывала о чем-то особенно откровенном. Ларский немедленно отправился к парочке.
Возможно, для конкуренции ему слегка не хватало роста и платка на голове, зато он мог бы предъявить стильный брегет «Космо-Бристоль» аж 40-го века и пару псалмов Корана на память. Не ясно, кого бы это больше впечатлило: ветреную девицу или соперника. Нет, не стоит вступать в беседу. Любое состязание в публичном месте выигрывает в женских глазах красивейший, а не умнейший. Прямая и быстрая атака всегда оставалась самым эффективным способом безраздельно завладеть женским вниманием.
Он обхватил локоть Маргарет и потащил ее в сторону.
– Нам нужно уходить, – заявил он сходу и без всяких вежливых расшаркиваний.
Она растерянно прошла за ним несколько шагов, прежде чем попыталась остановиться и возразить.
– Зачем ты меня тащишь? Я не хочу уходить. Я собиралась сделать еще пару ставок.
– На пышногубого араба? Не самый выигрышный выбор.
– Считаешь выигрышным себя? – она остановилась и вырвала руку. – Напрасно. И, кажется, у тебя были дела.
– Извини, – он тут же отступил и изобразил на лице сожаление и ревнивую досаду. – Никаких дел. Правда. Давай уйдем. Хочу показать тебе кое-что по-настоящему красивое.
Она рассматривала его пару секунд, нахмурившись, недовольно выпятив нижнюю, идеально очерченную губу, но потом, удовлетворенная его смиренным видом, смягчилась.
– Хорошо, пойдем. Посмотрим, что ты мне покажешь. Если не понравится, я вернусь.
– Конечно.
Он легко согласился, потому что знал наверняка, что всегда трудно вернуться туда, откуда ты уже ушел.
Сегодня волшебная ночь будет его.
Они шли вглубь ночного, дышащего пряными запахами парка. За спиной оставались причудливые цветы фейерверков, гигантские радужные шары для прогулки над водой, чей-то смех и звон хрустальных бокалов с шампанским, которое пили парочки и компании на открытых верандах, миниатюрных платформах, висящих повсюду и на разной высоте.
На их пути люди быстро перестали встречаться, и среди огромных стволов деревьев становилось все тише и темнее. Только кое-где под ногами светили голубым и зеленым фонарики, и в траве вдоль узких дорожек вспыхивали странные искры. Иногда доносились тихие звуки музыки, то ли с набережной, то ли прямо из-под влажной и теплой земли.
– Куда ты меня тянешь? В самую темноту?
– Тебе страшно?
– Вовсе нет. Но что ты можешь показать мне в лесу среди ночи?
– Кое-что специально спрятанное.
– Букет?
– Вовсе нет.
– Письмо? Клад? Давай я буду угадывать.
– Не успеешь угадать, мы уже пришли.
Туша старого, раскорячившегося во все стороны платана преградила им путь. Ларский остановился, замечая, как сердце ускорило ритм. Он не был здесь чертовски долго. Не хотел, не мог. Да и сейчас ему не нужно было приходить. Приведя сюда Маргарет, он чувствовал себя предателем. Плевать. Время ушло и, возможно, он и не найдет здесь то, что собирается найти.
– И где искать? – прошептала она, словно это был секрет, который кто-нибудь сможет подслушать.
– Где-то справа в стволе есть большое дупло.
– В нем?
– Да. Я сейчас достану.
