Стэнли и при хорошем самочувствии не особо любил это состояние полубреда, полуневесомости, когда знания ускоренно ложатся в мозг, а умения записываются напрямую в тело. Все ощущения внешнего, настоящего, мира полностью пропадают, остаются только фантомы профессиональных навыков, они транслируются мозгом, отпечатываются на кончиках пальцев, в моторике иллюзорных движений.
Но сегодня не получалось. Пришлось вытянуть трансляторы из головы. Он сполз с инфокушетки, с трудом отделяя свою личность и имя от теснящихся в голове образов, фактов и расчетов по экозондированию, замешанных на тошнотворных и болевых ощущениях. Сегодня уже не наверстать график, хотя осталось совсем немного. Но нужно отвлечься, чтобы не сгореть.
И Майкл поехал в Москву.
Он любил гулять по этому городу. А еще по Риму.
Таких мест осталось совсем немного на планете. Простых и настоящих. Не заплетенных в энергетические конструкции совершенства и безумной человеческой фантазии.
В этих городах все было так, как в древности. Чуть облупившиеся фасады, помпезная тяжесть лепнины, кронштейны балконов в форме грозных существ, примитивность крыш и перекрытий. Кто-то когда-то видел во всей этой странности разнообразных архитектурных стилей, в этих резных коробках, которые наползали друг на друга, красоту и величие.
Майкла восхищали только некоторые строения, легкие и радостные, как сказка, с хороводом треугольных скатов, с яркой мозаикой, тонкими башенками и множеством узких окошек, за которыми из века в век жили разные люди, рисовали, смеялись, ругались, умирали. В них он видел вызов темным античным временам с их разрушительными войнами и правителями, готовыми поиграть человеческой жизнью.
Иногда Майкл думал, что отправился бы в такое прошлое, но это было невозможно. Зато будущее за горизонтом вселенной могло принадлежать ему и всему человечеству, если бы люди не предпочитали этому будущему безопасность, тепло и броню технологий. Но это их выбор, а он сделает свой.
Опять накатила волна тошноты, и Майкл пошел быстрее, глубже вдыхая влажный воздух. Ему должно стать лучше от движения. Тем более он ускорился, так как уже был в центре города, где под ногами булыжники тротуара сами двигались в сторону Кремля. Это был единственный знак современности, созданный специально для туристов, чтобы тем не приходилось тратить более суток на пешую прогулку по старой Москве.
Сейчас можно было бы и пробежаться, тем более что улица оставалась удивительно пустой для этого времени.
На запястье завибрировал интерком. Майкл перевел сигнал на микроизлучатель силового поля в груди и уменьшил звук.
– Майкл, где ты?
Джеки говорила сердито и требовательно. Но не по-настоящему сердито. Ей никогда не удавалось разозлиться по-настоящему. Она делала вид, что зла, но Майкл ей не верил. Да и никто из ребят.
– Все в порядке, не волнуйся. Я в Москве.
– Ах, ты в Москве! Ты сутки не выходил на связь! И я не волнуюсь, а в бешенстве.
– Прости, у меня были срочные дела.
– Срочные дела, как обычно. Ты наверняка заперся у себя в лаборатории и пытался загрузить в себя больше, чем способен за раз переварить.
– Видишь, ты все и так знаешь, – хмыкнул Майкл.
– Ты понимаешь, что если делаешь так, то с тобой кто-то должен быть. У тебя может быть стресс и дезориентация! Ты можешь просто истечь кровью!
– Перестань, со мной все в порядке. Я все рассчитал.
– Ну конечно.
– Конечно. Я иду по улице. Помню тебя и ребят, и кто я такой, и что со мною происходило. С удовольствием вспоминаю твое лицо.
– Не подлизывайся.
– Ну, может немного подзабыл, как ты хмуришься и сжимаешь губы, когда недовольна.
– Вот как? – она рассмеялась. – Тогда подъезжай, я тебе покажу.
– Куда?
– Мы собрались попрыгать по верхам. Разный народ. Если за час успеешь добраться, поднимешься с нами.
– Не успею заехать за снаряжением.
– Тут найдется. Просто приезжай, тебе полезно проветриться.
– Сбрасывай координаты.
Майкл остановился и всмотрелся в голографический фрагмент маршрута, появившийся над овальным циферблатом интеркома. Прыгать собирались сначала вдоль Волги, а потом свернуть на Кавказ. Маршрут выглядел многообещающе, и он сможет быть на точке сбора уже через десять минут. Чтобы как следует проветриться.
– Скутер ко мне, – отдал он команду.
Только скутерам было позволено появляться в небе над центральной частью Москвы и только с целью забрать уставших пешеходов. Почти его
