— Нет, но…
Я покачала головой, пытаясь подобрать слова. Красивое лицо Исабель искривилось в усмешке. Она заявила:
— Ты ушла с экскурсии по парку Гуэля.
Говорила она сейчас медленно, как Росита, выговаривая каждое слово. Только, в отличие от Роситы, с каждым словом будто постукивала мне по голове чем-то лёгким, но неприятным, вроде домашнего тапочка, и я всё глубже и глубже втягивала голову в плечи.
«Я что, виновата, что меня замуж позвали?» — подумала я с досадой.
— Я тебя видела ночью в клубе «Фрукт»! — продолжала обвинять Исабель.
«А сама она что там делала? Тусовалась? И вообще, если она меня там видела, то должна была понять, что я спасала Марину!»
— На следующий день ты не пришла!
«По своей вине, что ли?»
— Теперь ты приходишь и заявляешь, что по-прежнему не готова! Почему?! Почему ты себе такое позволяешь? Я говорила о тебе с Роситой. Она тобой довольна. Считает тебя талантливой ученицей.
«Ну вот зачем она об этом доложила Исабель?» — едва не взвыла я.
Всё это напоминало случай с историчкой и англичанкой в моей московской школе. Там тоже одна другой сказала: «Это личность!» А другая фыркнула в ответ. Мне-то зачем об этом знать?! Я думала, испанская школа ни капельки не похожа на русскую, а тут — такие же противные склочницы!
— Я с ней согласна, — неожиданно сказала Исабель с таким видом, будто она соглашалась посадить меня в тюрьму, — но принцип понимания таланта у нас разный. Я считаю, что если человек имеет способности, то надо с него больше требовать. А не распускать. Ты расслабилась. Это плохо. Тебе никакой талант не поможет. Труд — вот что должно быть прежде всего!
— Марина заболела! — наконец воскликнула я. — Я хочу попросить у вас другого компаньона!
— И кого же, например? — прищурилась Исабель. — Алекс тут последний день.
— А Кевин?
— Кевин? — ещё больше возмутилась Исабель. — Кевин сдал вчера свою сценку! Вот тебе пример поведения! Все помнят, какие у Кевина проблемы с памятью?!
Она обвела аудиторию взглядом. Закивали даже новенькие парни. Они-то откуда знают про Кевина, подхалимы?!
— Так вот, Кевин справился. Он трудился все выходные. Он выучил свой монолог. Сдал его вчера. У него была цель — закончить мой класс пораньше, чтобы пойти на другой. Кевин изучает науку. Ты хоть знаешь, что у нас есть занятия наукой на испанском языке? Или у тебя только ночные клубы на уме? Ты подвела меня сегодня. Я хотела продемонстрировать твою сценку новым мальчикам из Голландии.
Она кивнула на бородача и его друга.
— И что теперь делать? Звать Кевина? Отрывать его от получения знаний, потому что другие ученики эти знания получать ленятся?!
— Нет, — глотая слёзы, прошептала я, — но я не смогу сделать сценку с Мариной.
— Она твой компаньон, — сухо сказала Исабель, — она твоё задание. Выполняй его. Всё. Кико! Раз уж ты тут в свой последний день, за что я тебе благодарна, не мог бы ты хотя бы прочитать ваш диалог с Алексом, чтобы ребята поняли…
Я перестала слушать Исабель. Трясущимися руками достала из рюкзака планшет. Настроила «ви-фи», набрала Марину по скайпу.
— Это что такое? — возмутилась Исабель, но Марина уже подошла, и я закричала:
— Объясни учительнице, почему ты не хочешь заниматься и портишь всё!
— Говори по-русски, — попросила Марина.
— Нет! — снова завопила я по-испански. — Я хочу, чтобы тебя понимали все. И меня тоже. Я хочу составить сценку. Ты не хочешь! Ты меня подводишь! Почему?!
Марина холодно молчала, скрестив руки на груди, совсем как Исабель. Я развернула к учительнице скайп с торжествующим видом. Вот, пусть полюбуется на моего «компаньона». Исабель серьёзно считает, что с Мариной можно выполнить задание?!
Марина молчала, а я продолжала кричать. Я озвучила наконец-то всё, что уже давно записала в тетрадку, представляя, будто выговариваю это ей. И
— Маша! — позвала Марина с экрана. — У меня есть причина. Но я не могу о ней говорить.
— Ну коне-ечно! — ядовито протянула я. — Коне-ечно! Ты можешь говорить с кем угодно о чём угодно. Можешь хихикать с сыном хозяйки! Можешь кокетничать со всеми парнями в клубе! Но со мной ты говорить отказываешься! Кто я тебе? Всего лишь человек, который вытащил тебя ночью из бара и вызвал доктора!
— Мне что, тебе по гроб жизни теперь быть благодарной?! — заорала Марина и даже швырнула в экран салфеткой. (Она употребила неизвестное мне испанское выражение, но я догадалась о его значении.)
