Невероятно популярные книги Эдварда Тафти по визуализации информации наглядно доказывают силу образов в понимании хаоса. Тафти известен своим примером о том, как неверно отображенная информация привела к гибели космического шаттла в 1986 г. Умение извлечь смысл из простой картинки — исключительно важно. Рассмотрим пример из 90 порций информации, которые на первый взгляд не отвечают никакой определенной закономерности (см. таблицу).
При отображении в визуальной форме выявляется четкая схема: первый набор беспорядочно распределен, второй представляет собой линию, третий — окружность.
Эти картинки демонстрируют силу визуальных изображений, призванных пролить свет на представление совокупности данных. В последние годы инструменты вроде Processing, разработанного Беном Фраем и Кейси Рисом, позволили художникам и дизайнерам визуализировать сложные данные в более широком масштабе. Подобные проекты показывают, что это изображение не всегда идеально отражает специфическую информацию, но зачастую позволяет получить общее представление, составить которое в других условиях было бы нереально. Будь это проект Фрая по визуализации человеческого генома или визуализация финансовых транзакций Бурака Арикана, первое представление общей картины может изменить ваше восприятие или побудить к активным действиям.
Черпая вдохновение в этой сфере, первые шесть месяцев своего президентства я пытался визуально интерпретировать организационную структуру RISD. Моя интуиция подключилась только после нескольких сотен диаграмм, и я смог наконец понять, как функционирует это заведение.
В конечном счете я осознал, что ценность этих картинок все-таки ограничена, и внимания моей аудитории они обычно не привлекали, хотя вполне могли завоевать какую-нибудь дизайнерскую награду. Но лично мне они оказали неоценимую помощь. Сложная задача по продвижению организации редко воплощается в той же схеме, что и колонка цифр. Любая работа, включающая людей и отношения между ними, строится на совершенно иных принципах.
• Когда рисуешь, возникает проблема: к тому моменту, когда картинка становится понятной, она уже слишком сложна и ее невозможно повторить.
Как многие визуалы, я частенько рисую картинки для более доступного изложения сложной идеи. На любом собрании руки так и тянутся к маркеру и чистой поверхности, на которой можно записывать все, что говорится. Проблема в том, что далеко не все являются визуалами — даже, как выяснилось, в художественной школе.
Каждый раз, когда я пытаюсь схематично изобразить некий организационный феномен или стратегию, получившаяся картинка обычно не облегчает понимания. Как и фильмы, схематичные наброски несут в себе больший смысл, когда вы своими глазами видите процесс «создания» или прочие «живые» средства презентации. Нам нравится присутствовать непосредственно в момент зарождения идеи, в противном случае эта идея не находит в душе такого отклика (поскольку не воспринимается как собственная). У наблюдения за созданием рисунка есть один несомненный плюс — благодаря этому устное повествование становится понятнее.
В конце сеанса рисования схем, которые учитывают всевозможные детали, в душе возникает волнение и одновременно пробуждается рассудительность, которые советуют: «Обожди… обожди… надо сделать фотографию, хотя бы мобильником». Но когда неделей или двумя позже ты показываешь этот рисунок кому-то другому, он уже утратил всякий смысл. Наблюдение за процессом создания — прекрасный способ понять идею; а попытка расшифровать конечный результат, каким бы простым и визуально изящным он ни был, требует разъяснения, как вы пришли к этому выводу.
• Детские рисунки раскрывают истину, которую мы отрицаем, одураченные реальностью.
Многие люди, не являющиеся визуалами, страдают от другой проблемы: они не знают, что им надо рисовать или как лучше изобразить ту или иную идею. Лучший метод борьбы — смотреть на детские рисунки. У детей превосходно получается переносить на бумагу мысленную модель мира. Полученные
