— Это сколько угодно. — Уварова облизнулась, отчего ее губы сделались коричневыми. — Я тебя про другое спрашиваю. Ты зачем меня прокурору слил? Зачем сказал, что я дело твоего отца скопировала?
— Я не говорил.
Ни в голосе, ни во взгляде Андрея не было ни намека на неискренность.
— Тогда как он узнал? — продолжала допрос Уварова.
— Понятия не имею.
— Но ты с ним виделся сегодня, верно?
— Было дело. Он заглянул утром. Чайку…
Не договорив, Андрей вскочил и принялся лихорадочно перебирать кипу заветных страниц. Подперев щеку кулаком, Уварова рассматривала его длинную спину и молочные ягодицы.
— Провел меня старик, — сердито сказал Андрей. — Двух страниц не хватает. Ну да, припоминаю, перед уходом он что-то в пиджак прятал. Теперь мне все ясно.
— Из-за твоей оплошности меня ждут крупные неприятности, — произнесла Уварова, впрочем, вовсе так не считая. — Так что придется компенсировать.
— Но как?
Вместо ответа она выставила перед собой указательный палец и сделала несколько манящих движений.
Глава 21
Они очень даже неплохо провели следующие пятнадцать минут, потом еще тридцать, потом еще около часа. В начале первого ночи иссякли и силы, и шампанское. Андрей уснул первым, отвернувшись к стене. Уварова ничего не имела против. Она получила свое в избытке и теперь вполне могла обойтись без мужской ласки.
Снилась ей всякая тревожная ерунда: мама в старушечьем наряде, крохотные мыши, снующие по ногам, цыгане, торгующие золотыми гирями. Внезапно ее внимание привлек петух, расхаживающий по улице. Разумеется, она попыталась его схватить, но, взмахнув яркими крыльями, он взлетел на дерево, уселся на ветку и стал оттуда следить за ней. Уварова подпрыгнула, пытаясь дотянуться до петуха кончиками пальцев. Тогда у него из орбит выскочили глаза на упругих пружинках, он разинул клюв и заорал диким голосом.
Уварова вздрогнула и проснулась с колотящимся сердцем. В комнате царила та неполная, прозрачная городская темнота, когда снаружи что-то отсвечивает, а по стенам и потолку плавает слабое сияние. Она поняла, что ей срочно нужно в туалет. Очень вовремя петух ее разбудил.
Уварова села, свесила ноги, обула босоножки, потому что брезговала чужими тапками, а ходить босиком в холостяцкой квартире не решалась. Подсунув расстегнутые ремешки под ступни, она тихонько встала. Сердце ее перестало биться, как будто его внезапно стиснули в кулаке. В горле застрял горячий ком, не позволяющий крикнуть или хотя бы сделать вдох.
Ее взгляд был прикован к темной человеческой фигуре в соседней комнате. Судя по сложению, это был мужчина. Он что-то запихивал в рюкзак. Если принять во внимание шелест и очертания, это были бумажные страницы.
Человек, забравшийся в чужую квартиру на третьем этаже, искал не золото, не деньги, не какие-то иные ценности. По непонятной причине его заинтересовало уголовное дело, заведенное на гражданина Туманова, подозреваемого в совершении предумышленного убийства. Склонившись над рюкзаком, он не замечал стоящую за дверным проемом Уварову. Но долго так продолжаться не могло. Она понимала, что стоит ему поднять взгляд, как ее молочно светящееся тело тут же привлечет его внимание.
— Андрей, — позвала она, решившись.
Раз уж ночной грабитель все равно ее увидит, то пусть это произойдет, когда она будет находиться под защитой мужчины.
Человек с рюкзаком повернул голову. Уварова инстинктивно приняла позу купальщицы, застигнутой на берегу в чем мать родила.
Андрей даже не шелохнулся. Его дыхание оставалось ровным и безмятежным, спина мерно покачивалась в такт. Ему снилось, что он идет по совершенно безлюдной улице, одетый по-зимнему, но почему-то в одних носках. На голове странная шапка, привязанная леской, чтобы не унесло, хотя никакого ветра не было. Чувство тревоги переполняло его. Какая-то опасность таилась за каждым кустом, в каждой подворотне.
Повернувшись, он увидел, что рядом трусит худая кляча с торчащими ребрами, окликая его.
— Андрей!
Человек ловко забросил рюкзак за спину и сделал шаг вперед. Взвизгнув, Уварова запрыгнула на кровать, толкнув Андрея.
— А?
