Он не очень хотел, если разобраться. Но выпитый натощак алкоголь требовал своего.
— Да, — ответил Андрей. — До вечера.
— Подожди. — Уварова поймала его за руку. — Должна тебя предупредить. Твой Соболев разводит тебя как последнего лоха. Я сегодня приперла к стенке одного типа, так он мне, знаешь, что сказал?
— Что?
Андрей насторожился, догадываясь, что сейчас услышит нечто важное. Он вдруг сразу понял, что совершенно напрасно доверял Соболеву. Все, что обещал прокурор, оказалось ложью. Ни черта он не сделал для старого друга. Наоборот, послушавшись его рекомендаций, отец оказался в куда более сложном положении, чем раньше.
— Помнишь, Соболев видел у тебя копию уголовного дела? — заговорила Уварова, понижая голос и озираясь. — А потом у нас в управлении проверили ксероксы и установили, что копию сделала я. Свяжи этот факт со странным грабителем, который забрался к тебе только для того, чтобы похитить дело. Ну? Теперь доходит?
Андрей ударил кулаком по своей ладони.
— Вот гад! — воскликнул он. — Сволочь такая.
— Тише! Это еще не все… — Уварова снова посмотрела по сторонам. — Соболев из своего кабинета заправляет делами у нас в управлении. Например, следователь Плотников ему родственником приходится. Уверена, что и Перепелицын не самостоятельно действовал.
— Конечно, — согласился Андрей угрюмо. — Все это звенья одной цепи.
— Мы ее распутаем, — пообещала Уварова, приблизившись вплотную. — Они еще пожалеют, что со мной связались… Я имею в виду, с нами. Потому что мы теперь команда! — Она подняла сжатый кулак. — И мы найдем на них управу.
— Лида…
— Что?
— Какая же ты молодец, Лида. — Андрей положил руки ей на плечи и легонько встряхнул. — Мне повезло, что я тебя встретил.
— Мне тоже, — сказала Уварова. — Ты мне нравишься. Я редко схожусь с мужчинами. Они всегда лгут и предают. Но ты — другое дело. У меня таких никогда не было.
Испытывая неловкость, Андрей поморщился.
— Совсем захвалила.
— Это правда, — тихо произнесла она, глядя ему в глаза. — Мне с тобой хорошо.
Он спохватился и уклонился от рук, потянувшихся к нему.
— Все, Лида. Я побежал. Увидимся.
Уварова не сразу двинулась с места, провожая его оценивающим взглядом. Не было счастья, да несчастье помогло. Кажется, пришло время подумать о создании собственной семьи. Разведенный мужик — не лучший вариант, но за неимением лучшего сойдет.
С удовольствием обдумывая свои дальнейшие планы, Уварова повернула в другую сторону.
Глава 25
Странное дело, но разговор с сыном не добил Туманова окончательно, а вернул ему бойцовский дух и желание сопротивляться. Что ж, суд состоялся, и противник продолжает побеждать в этой необъявленной войне. Но жизнь полна неожиданностей. Никто не знает, как повернется дело потом или даже в следующий момент. Мы еще поборемся.
— Что ты там бормочешь? — недовольно спросил конвоир.
Прозвище его было Штырь, и оно как нельзя лучше подходило этому худому, прямому человеку с длинным угреватым лицом.
Сообразив, что он только что размышлял вслух, Туманов спохватился.
— Ничего, — сказал он.
— Стоять! — неожиданно скомандовал Штырь. — Харю в стену уткнул, живо!
Они поднимались по железной лестнице на третий этаж, где находилась камера Туманова. Сопровождая заключенных, конвоиры всегда выполняли этот ритуал. Заслышав многозначительное позвякивание ключей, тот, кто находился ниже, останавливал своего арестанта и пережидал, пока спускающиеся пройдут мимо. Но сегодня что-то было не так. Что? «Никто сверху не идет, — понял Туманов. — На лестнице тихо. Зачем он меня остановил?»
Перед мысленным взором тут же возник Толик Соболев, каким Туманов его помнил. Большой, самоуверенный, с жидкой челочкой, зализанной набок.
