Он проехал мимо, не поворачивая головы, словно не замечая ни могилы, ни мужиков с лопатами. Для убедительности на лицо были водружены черные очки, дающие понять: не вижу я ничего сквозь темные стекла. Один из землекопов сделал шаг в сторону дороги, очевидно, собираясь подать голос или взмахнуть лопатой, но что-то его остановило. Андрей был почти убежден, что тот услышал окрик, прозвучавший из укрытия. Значит, поблизости скрывался еще и третий персонаж. Во всяком случае, отбрасывать такую возможность было нельзя.
Что ж, предупрежден — вооружен. Неплохое дополнение к стволу с глушителем.
Отдалившись метров на сто, Андрей остановил «Мазду», выбрался наружу и принялся бродить по краю кладбища. Мол, смотрите, какой я разиня. Хожу тут с придурковатым видом, читаю надписи, спотыкаюсь, головой по сторонам верчу. Но вас в упор не вижу, так что придется вам ко мне самим идти. Давайте, смелее. Я не опасен. Легкая добыча.
Покрутившись на опушке зеленого массива, Андрей нырнул внутрь и, укрываясь в зеленых зарослях, пробежал в ту сторону, откуда ждал гостей. Здесь очень кстати подвернулось интересное надгробие: постамент, на котором, судя по торчащим обломкам арматуры, кто-то когда-то стоял. Гадать, каким памятником был увенчан этот постамент, сейчас не стоило.
Шорох ветвей и треск сучьев свидетельствовал о приближении противников. Сомнений в этом не было. Особенно после того, как один из них прошипел:
— Правей бери. Я отсюда зайду.
Прежде чем они успели обнаружить Андрея, присевшего за постаментом, он сам вышел навстречу преследователям. Тот, что находился ближе, — крепкий парень с нездоровым цветом лица и мешками под глазами — присел от неожиданности, но тут же выпрямился, занося над головой совковую лопату. Рассекая воздух, она пронеслась над макушкой уклонившегося Андрея.
— Мочи его, Димон! — приглушенно выкрикнул парень, призывая товарища на подмогу.
То, что удар был нанесен без всяких видимых причин и придирок, избавляло Андрея от необходимости осторожничать. Выхватив пистолет, он всадил две пули в живот нападавшего, не тратя времени на то, чтобы целиться куда-то конкретно. После этого ему как раз хватило времени на то, чтобы повернуться на сорок пять градусов и выстрелить во второго противника, подбегавшего со штыковой лопатой наперевес.
Этому понадобилась всего одна пуля — она попала прямо в его крупноватую голову с удачным, как для мишени, высоким лбом. Споткнувшись, он упал грудью на колья ограды, через которую собирался перепрыгнуть.
Подняв взгляд, в десяти метрах от себя Андрей увидел третьего бандита, присутствие которого угадал еще по пути на кладбище. По-видимому, этот мужчина с худым, заостренным книзу лицом двигался позади своих бойцов, отправленных выполнять самую опасную и грязную работу. Он был вооружен не лопатой, а пистолетом, нацеленным в Андрея.
Противник стоял боком, как заправский дуэлянт, держа оружие в вытянутой руке, чуть согнутой в локте. Ствол был украшен таким же цилиндрическим глушителем, как и «макар» Андрея. Что одинаково отрицательно сказалось на выстрелах обоих.
Остролицый вогнал одну пулю в постамент, а вторую послал вообще куда-то в пустоту, не задев никого и ничего.
Первый выстрел Андрея тоже не достиг цели. Потом, инстинктивно пятясь от направленного на него дула, он провалился ногой в ямку, присыпанную листьями, и его ствол вообще повело в сторону. Это обстоятельство стало роковым для противника. Пуля, пущенная наугад, перебила ему колено. Вскрикнув, он начал падать, совсем забыв о необходимости вести ответный огонь.
Подчиняясь какому-то шестому чувству, Андрей сорвался с места. Еще никогда в жизни он не бегал так быстро, да еще и на местности с препятствиями. Ноги сами несли вперед, вовремя отталкиваясь от земли, чтобы перепрыгнуть через забор или скамеечку.
Подбегая к рухнувшему врагу, Андрей сгруппировался на ходу, подобно футболисту, готовящемуся нанести удар по мячу. Роль мяча выполняла голова, приподнявшаяся от земли. Андрей врезал по ней от души, вложив всю силу и инерцию тела.
Последующие пинки получились немного слабее, но их с лихвой хватило для того, чтобы лишить врага сознания.
Лежачих не бьют? К раненым проявляют милосердие? Может быть, но делают это не сыновья замученных и убитых отцов…
Когда Джокер пришел в себя, пистолета при нем не было, а руки его были крепко стянуты за спиной чем-то жестким, вроде ремня.
— Я Андрей Туманов, — представился парень, расправившийся и с напарниками Джокера, и с ним самим. — Посмотри вниз. Ты без штанов, видишь? Догадываешься, почему?
Холодный пот прошиб Джокера, ему нестерпимо захотелось опорожнить мочевой пузырь.
— Что ты задумал? — хрипло спросил он, пытаясь подняться с земли.
Простреленная нога не позволила. Вскрикнув высоким, рыдающим голосом, Джокер упал обратно.
— Ну, опускать тебя не стану, — сказал Андрей, наблюдая за пленником без тени сочувствия во взгляде. — Это не по моей части. Я просто посажу тебя задницей вот на этот кол. — Он коснулся туфлей могильной ограды с чугунными наконечниками. — Тебе никто не поможет, никто не спасет. Дружки твои подохли, посторонних поблизости не наблюдается.
— Хочешь знать, кто нас прислал? — быстро спросил Джокер.
— Догадливый, — похвалил Андрей. — Но не только это. Я хочу знать все с самого начала. Про Соболева, Никольникова, про моего отца. Если ты не в
