- Я был связан клятвой, - коротко ответил он. Не расскажешь ведь, что эта мысль приходила в голову каждый вечер, каждый проклятый вечер в мире, ставшим таким холодным и пустым без ясных глаз Гиде.
- Но, вы всё равно нарушили клятву и встали на защиту наложницы, - Мейпа хотелось выяснить. Она порывисто вскочила и заметалась по тесной комнатке. Огонёк свечи опасно заколебался.
- Мне надо было дать князю убить её? – в голосе Чонгана прозвучала усмешка.
- Нет, конечно же, нет. Но… вы столько потеряли. У вас были свои земли, вы планировали исследовать новые земли с князем, все ваши друзья погибли. И всё ради неё… о, как бы мне хотелось, чтобы и меня так любили! - её губы приоткрылись, глаза устремились куда-то вдаль, пальцы сжали ворот ханьфу.
Чонган молчал. Замечтавшаяся Мейпа очнулась. Взгляд упал на свое отражение в зеркале. Она остро ощутила, как непохожа на прекрасную наложницу великого князя. Кто она? Постельная девка. В жалкой комнатушке. Предел мечтаний – чайный домик в богами забытом городишке. Никто её не любит, никто жизнь свою не отдаст, никто не осыплет драгоценностями. «Зато жива», - практично подумала Мейпа.
Ранним утром, едва только небо стало светлеть, одинокий мужчина вышел из чайного домика матушки Мон. Он был одет просто, круглая тростниковая шляпа скрывала лицо. Однако одежда не скрывала ни спокойной уверенности в себе, ни хищной грации движений бойца. Свистом он подозвал к себе лодочника, дежурившего у домика. Лодочник подгрёб поближе, и мужчина легко прыгнул в лодку. Лодка качнулась и лампа, закреплённая на узкой лавочке посередине, на мгновение осветила дырявые штаны лодочника.
- Далеко направляетесь, господин? – закрывая рот ладонью зевнул лодочник. Сегодня была хорошая ночь. Заработал целую серебряную, развозя поздних гостей по каналам. Можно уже и домой, вот только последнего гостя отвезёт.
- В Зарос.
