Цветок моей души
Аделаида Мендельштам
И бабочке, летящей на огонь
Ты милосердно протяни ладонь…
Глава первая
Над кухней чайного дома матушки Мон сгустились тучи. Зеленщик не стал пересчитывать монеты, полученные за мешок редьки, - спешил быстрее убраться. Мясник, заслышав истошный женский визг, тут же повернул назад, не дойдя до входа пары шагов.
Дверь распахнулась, выплескивая клубы дыма и красного как рак истопника. Мужчина, выпучив глава, резво пробежал к дровяному сараю и, укрывшись в тёмном углу, обессиленно выдохнул. После жара кухни прохладный воздух, напоенный ароматом цветущей глицинии, показался ему божьим благословением. «Демонова баба!» - пробормотал он тихонько, утирая вспотевший лоб.
Мужчина воровато оглянулся, сунул за щеку стебель роты, купленную на рынке за медную монетку, и блаженно закрыл глаза. Он чмокнул губами, распробовав горько-вяжущий вкус травы, даривший сладостное отупение на пару часов. Под действием роты сегодняшний вечер пройдет веселее и женский визг, всё ещё доносившийся из-за закрытой двери, будет не так страшен.
Кричала тетушка Юи, главная повариха чайного дома, безраздельно царившая на кухне вот уже больше десяти циклов. Она щедро раздаривала тычки и щипки, перемежая бормотанием молитвы.
- Ты! – ухватила она за шкирку щуплую девочку, отданную на обучение деревенской общиной. – Умой лицо и отнеси матушке её любимые куриные лапки с грибами! Поживее, дохлятина! Когда принесешь чашку, поклонись низко, деревенщина. Да не смей при ней утираться рукавом.
Тетушка Юи окинула взглядом девочку и скривила губы:
- Ай, да пока этой чумазой растолкуешь! Эдна, иди сюда!
Эдна, служившая на кухне второй цикл, подбежала, степенно поклонилась и мягко улыбнулась. Это обращенье она подглядела у девиц, обслуживающих гостей.
- Слушаю, тетушка! – пропела она нежным голосом, чуть переигрывая. Впрочем, повариха ценила прислугу не за вежливое обхождение, а за сообразительность и быстроту ног.
- Не скалься, возьми поднос, тот, резной. Достань лучшую чашку, положи куриные лапки с грибами, риса не забудь. Отнеси матушке, да со всем обхождением. Ох, чую, сегодня будет тяжёлая ночь, милосердная Прийя, пронеси! – тётушка Юи вздохнула. Пухлые пальцы смяли полотенце. Если не задобрить матушку, которая сегодня была не в духе, можно и потерять хлебное место - старая карга отличалась на редкость злобным нравом и непредсказуемостью.
Эдна, быстро собрав поднос, взбежала по лестнице на верхний этаж. Пробежала по длинному узкому коридору до кабинета матушки Мон, и тихонечко постучалась.
- Войдите! – раздался низкий, хрипловатый голос.
Эдна, не поднимая головы, прошла в богато обставленную комнату и водрузила поднос на стол.
- Тетушка Юи прислала, уважаемая матушка, – девушка споро сервировала стол, следя за тем, чтобы не оскорбить матушку нелепыми движениями.
- Уйди! – махнула пожилая женщина, развалившаяся на мягких подушках, вышитых пионами, символом богатства.
Матушка больше всего на свете любила звон монет, и просители, зная об этой слабости, надарили ей множество вещичек с изображением пионов. Ножки низкого столика из ротанга, по просьбе главы города, на матушкины именины мастера обклеили белыми пионами из редкого молочного нефрита. Тонкая ваза, присланная общиной вышивальщиц, была расписана необыкновенно красивым рисунком розовых королевских пионов, украшавшие только сад наместника. Даже драгоценный портсигар, к которому потянулась рука матушки, был искусно инкрустирован букетом желтых пионов из солнечного янтаря.
Эдна не раз видела этот портсигар в руках матушки и всегда дивилась тому, как мастер точно передал красоту цветов, казалось, подует ветер и тугие, пухлые головки качнутся. Невиданной красоты и ценности вещица, коих у матушки во множестве.
Экая несправедливость, зачем старой корове такое богатство? Молодой, только начинающей жить Эдне такие вещицы подошли бы лучше. Хозяйка,
