Дзержинский…
Девиз для своего союза Туркул выбрал такой: «Бог — Нация — Социальная справедливость». Встретившись с помощниками Туркула, фон Лампе записал: «Программа, как я понял, носит обычный фашистский характер».
«Наш идеал — фашистская монархия», — заявлял генерал Туркул. Он изъявил желание служить Гитлеру. В феврале 1944 года вступил в Русскую освободительную армию генерала Власова. В 1945 году принял под командование добровольческую бригаду, созданную на территории Австрии. После разгрома Третьего рейха наказания за коллаборационизм избежал. Жил в Западной Германии…
Некоторые его бывшие сослуживцы тоже охотно пошли в услужение Гитлеру. Генерал Петр Краснов и его казаки отправляли германскому правительству приветственные телеграммы, клялись фюреру в «верности и преданности» и готовности под знаменами Германии вступить в совместную борьбу против Советского Союза.
А вот Деникин отказался иметь дело с нацистами, считая это невозможным для русского патриота. Когда немцы захватили Францию, Деникины уехали на атлантическое побережье. Жили бедно, мерзли в не приспособленном для зимы домике, без теплой одежды. Ксения Васильевна сожалела, что не успела до войны купить Антону Ивановичу лишние брюки.
Двадцать второго июня 1941 года, в день нападения на Советский Союз, немцы арестовали на территории оккупированной Франции немало русских эмигрантов, в том числе и жену Деникина. Но, узнав, кто она, освободили. Немцы предложили генералу перебраться в Германию, обещали ему создать приличные условия.
Антон Иванович был счастлив победой Красной армии над вермахтом, гордился тем, как русский солдат дрался с немцем. Но это не изменило его отношения к советской власти. После войны во Франции были сильны коммунисты. Генерал почувствовал себя неуютно. В ноябре 1945 года Деникины отправились в Соединенные Штаты. Там Антон Иванович и скончался 7 августа 1947 года. Его похоронили на кладбище Детройта с воинскими почестями, которые американские вооруженные силы оказали бывшему командующему одной из союзных армий в Первой мировой войне. Потом прах перезахоронили на русском Свято-Владимирском кладбище в штате Нью-Джерси.
Его последним желанием было покоиться в русской земле, когда жизнь в России переменится. По распоряжению президента Путина в октябре 2005 года прах генерала и его жены Ксении Васильевны — с согласия их дочери Марии Антоновны — перевезли в Москву и захоронили в Донском монастыре.
Другие эмигранты в Париже охотно сотрудничали с немецкими оккупационными властями. Работе Русского общевоинского союза немцы не препятствовали.
Генерал-лейтенант Владимир Константинович Витковский вспоминал, как 12 февраля 1941 года раздался звонок в управлении 1-го отдела РОВСа. Трубку снял Василий Асмолов, делопроизводитель 1-го отдела. И сразу подозвал Витковского.
— Вы говорите по-немецки? — спросил звонивший.
— Да, немного.
— Вас вызывают в полицию безопасности на улице Соссэ. Завтра, 13 февраля, в десять утра. Приемная на третьем этаже.
Перед разговором Витковский попросил вызвать переводчика. Он боялся неправильно понять сотрудников СД, внушавших страх. Ему сообщили, что он не может руководить отделом РОВСа.
«Я был поражен подобным распоряжением, — вспоминал Витковский. — Я указал, что наше отношение к немецким властям было всегда лояльное и что наша главная цель была и есть — борьба с коммунистической властью в России для освобождения русского народа и восстановления национальной России».
Немцы улыбнулись и объяснили генералу, что Советский Союз — союзник Германии, поэтому Витковскому запрещено заниматься политической деятельностью, он даже не должен появляться на улице Колизе.
Вернувшись в штаб, Витковский подписал приказ: «Ввиду моего болезненного состояния, по требованию врачей, я временно не могу нести обязанности начальника 1-го Отдела Русского Обще-Воинского Союза и приказываю Генерального штаба генерал-лейтенанту Стогову вступить во временное исполнение должности начальника 1-го Отдела».
До того Николай Стогов несколько лет был начальником канцелярии РОВСа. А через четыре месяца Германия напала на СССР, и на следующий же день немцы разрешили Витковскому «выздороветь» и вернуться к исполнению своих обязанностей.
А через год решилась судьба Сергея Николаевича Третьякова.
Четвертого июня 1942 года Витковского вновь внезапно вызвали в СД. Велели явиться 10 июня в девять утра. Провели в комнату № 345. И неожиданно завели речь о Третьякове. Расспрашивали подробно:
— Состоит ли он в Русском общевоинском союзе? Бывает ли в помещении 1-го отдела? Как к нему относятся в эмиграции?
Витковский ушел из СД в недоумении: с какой стати немцы озаботились судьбой давно отошедшего от всех дел Третьякова? Через две недели всё стало ясно.
Семнадцатого июня утром утвержденный начальником канцелярии 1-го отдела РОВСа полковник Сергей Мацылев в тревоге позвонил Витковскому
