основателей организации «Черный сентябрь», покойными Фуадом аль-Шемали, Фуадом Авадоми и мучеником Али Хассаном Самамехом благодаря миллиону долларов, внесенному Ясиром Арафатом.
Покойный Камал Хейр-Беик был алавитом из Кардахи, жившим по соседству с семьей аль-Уах, позднее именуемой аль-Асад, в школе он сидел рядом с Рифатом аль-Асадом. Камал был заочно приговорен к смертной казни после убийства подполковника Аднана аль-Малики на стадионе в Дамаске в 1955 году. Убитый подполковник, командующий штабом сирийской армии, выходец из известной семьи дамасских суннитов, был убит группой из трех алавитов- смертников из ССНП, среди которых был двоюродный брат будущей супруги Хафеза аль-Асада. Самого Камала убьют в 1979 году в перестрелке.
В конце октября 1975 года Камал был принят в Триполи братским вождем ливийской революции, полковником Муаммаром Каддафи, спросившим, может ли он организовать операцию на сессии ОПЕК, которая должна была пройти 20 декабря, при условии, что будут предоставлены сведения, оружие и средства. Главная мотивация Каддафи заключалась в том, что Саудовская Аравия сбивала цены на нефть.
Камал тогда ответил:
— Это невозможно, слишком мало времени. Только Карлос, возможно, мог бы подготовить подобную операцию в столь короткие сроки.
Также он встретил там командующего генштабом полковника Абу Бакра Юнеса Джабера и Рамадана, руководителя по международным отношениям Арабского социалистического союза (единой партии), который был назначен куратором и передал ему $30 000 на начальные расходы и поездку в Аден, столицу Народно-Демократической Йеменской Республики, сегодня объединенной с Северным Йеменом.
— В начале ноября, — рассказал Карлос, — Камал приземлился на авиабазе в Хоре Максаре и сразу же встретился со мной. Я дал свое согласие при условии, что он получит добро от Вади Хаддада Абу Хани, который, в свою очередь, сказал: «Это несерьезные люди», и спросил, достаточно ли у нас времени. Обсудив вопрос между делом с Уилфридом Безе, я ответил: «Да, если мы приступим прямо сейчас».
Карлос вспоминает, что тогда Абу Хани поставил условие: пусть ливийцы предоставят информацию и оружие, но от их участия в финансировании операции он отказался, опасаясь проблем из-за валютных махинаций: расходы должен был покрыть Народный фронт освобождения Палестины.
— Он дал мне все полномочия, и я отправился в Бейрут с письмом для Абу Мохаммеда, руководителя НФОП по зарубежным операциям, члена центрального комитета. Я прибыл с Уилфридом в аэропорт Бейрута, где была в разгаре гражданская война, мы сразу направились к Камалу, затем Уилфрид встретился с нашими товарищами из РАФ, которым покровительствовал Абул Хассан. Абу Мохаммед дал мне $23 000 из 50 000, которые я просил. Я распорядился найти Юсефа из Багдада, палестинского подрывника, которому я полностью доверял.
Камал приехал в Дамаск инкогнито для того, чтобы встретиться в ливийском посольстве с Хассуной Шауишем, заместителем Рамадана и действующим заместителем министра иностранных дел Ливии. Он подтвердил, что оружие и информация будут в скором времени отправлены в Вену, и дал ему $100 000 на расходы по операции.
Насторожившись, Абу Мохаммед, который в боевой части операции участия не принимал, прекратил финансирование, так как ливийцы не предоставили сведений.
Камал, Фуад Авад, Уилфрид и Карлос решили воспользоваться этим историческим шансом.
— Я попросил Камала дать Уилфриду $40 000, с которыми он отправился в Цюрих. Молодой ливанец европейской внешности, отобранный Камалом в вооруженную группу, был уничтожен со всем своим взводом засадой, устроенной ливанской армией; Камал заменил его на Жозефа, своего верного телохранителя, унтер-офицера морской пехоты. Камал также подключил к операции Аниса Наккаша, который стал моим заместителем, — рассказал Карлос.
Анис Наккаш, ливанский архитектор, коренастый, рыжий, с веснушчатым лицом, носил очки с толстыми линзами. Он не имел грозного вида члена диверсионной группы, хотя это был бесстрашный человек, который впоследствии отбыл 10 лет тюремного заключения во Франции за неудавшийся теракт против Шапура Бахтияра, последнего премьер-министра монархического Ирана. Младший лейтенант египетской академии «Мухабарат» (разведка) в составе контингента ФАТХ, он был награжден за героизм, который проявил, будучи во главе своего отряда в бою против израильтян на юге Ливана. Службу в звании лейтенанта ФАТХ он совмещал с руководством «Ансар Ат Таура» («Партизаны революции») — организацией студентов ФАТХ в Арабском университете Бейрута.
— Я был счастлив, что такой ценный политический и военный кадр был моим заместителем, — вспоминает Карлос. — Мы знали его как человека, близкого к Ясиру Арафату, и хотели вовлечь в нашу операцию максимально возможное количество членов различных организаций в кратчайший срок.
Несмотря на боевые качества Уилфрида Безе, Карлос не хотел подвергать его опасности, так как на тот момент он фактически был руководителем всего немецкого партизанского движения: Уилфрид контролировал коммуникации, логистику и внешние связи трех организаций: первыми по хронологии были «Революционные ячейки», «Движение 2-го июня» и Фракция Красной армии (РАФ).
— Я видел в нем своего преемника в борьбе на случай, если со мной что-либо произойдет, — говорил Карлос.
Поэтому было принято решение заменить его другим членом «Революционных ячеек» — Гансом-Йохимом Кляйном. Кляйн — личность сама по себе интересная: сын пьяницы офицера СС и еврейки, личный водитель великолепного философа Жана-Поля Сартра, он долгие годы переживал травму пикантной семейной ситуации, где вечно пьяный отец эсэсовец избивал мать, после чего отправил ее умирать в концлагерь. Кляйн, по его собственному признанию, вместе с Карлосом покушались на посла Эмиратов в Лондоне, поэтому обоим было что вспомнить.
