Дерево взвыло, как раненый зверь, а Джесс и бровью не повела. Заклинание, настолько совершенное, что Эйтен и представить бы его не смог, далось ей без малейшего труда. Ее могущество было космическим, и леший не знал, как миры вообще могут вместить более высокие ветви клана Инанис, если четвертая способна на такое.
Чудовище не сдавалось, за время разговора оно увеличило свое тело, заполнив им Гвирдд, и теперь нападало со всех сторон. Вот только то, что оно задумывало как атаку, было больше похоже на самоубийство. Джесс управляла всем: льдом и пламенем, водой и паром, она резала, сжигала, замораживала, растворяла. Ее контроль над магией был настолько совершенным, что у дерева-людоеда не было ни шанса. Эйтену даже не нужно было вмешиваться, он смотрел на развернувшийся перед ним поединок, зачарованный, пораженный.
В себя его привел только голос Джесс:
– А ты не хочешь мне помочь?
– Я? Помочь вам, госпожа?.. Леди Инанис, то есть…
– Ой, перестань! – поморщилась она. – Это все еще я, Джесс, ничего не изменилось.
– Изменилось все! Почему ты скрыла это от меня?
– Ты нормальный? Я сто раз пыталась тебе сказать, ты сам не слушал! Да и вообще, это не официальный визит, раньше было не так важно, из какого я клана. Остальное обсудим потом, мне и правда нужна твоя помощь.
– Но я ничего не могу ему сделать!
– Не мог, – поправила Джесс. – Теперь, когда он ослаблен, все изменилось. Послушай, этот сучонок довольно плотно связал себя с миром Гвирдд. Я могу его уничтожить, вопросов нет, но вместе с ним может пострадать весь кластер. А мне нравится этот мир!
Он наконец понял, что ей нужно:
– Ты хочешь, чтобы я разорвал его связь с растениями Гвирдда?
– Бинго.
– Я не уверен, что смогу, – смутился Эйтен, вспомнив свое первое поражение.
– А я уверена. Ты сильнее, чем думаешь. Один раз он застал тебя врасплох, второй раз такого не случится. Так что действуй!
Она улыбалась ему. Не потому что хотела подбодрить, как мать подбадривает маленького ребенка, пытающегося научиться ходить. Джесс действительно верила в него – колдунья из Великого Клана верила в него!
И вот он уже не был лешим, отвергнутым внешним миром, или уголовником, отсидевшим свой срок. Он был тем, кого леди Джессами Инанис попросила о помощи.
Это придало ему сил. Эйтен закрыл глаза, он отпустил контроль над собственным телом, и, если бы сейчас дерево-людоед попыталось пробить его ветвями, он бы даже не почувствовал. Но он знал, что этого не случится, пока Джесс рядом, и полностью сосредоточился на своем даре.
Гвирдд – его мир. Его, а не какого-то сорняка, который принес ветер вместе с пылью! Он, Эйтен, знает здесь каждый холм, каждый ручей и травинку. Он знает и чувствует всех существ. А дерево-людоед ничего не знает и не хочет знать. Оно существует с одной целью: жрать, жрать как можно больше, пока рядом есть хоть что-то живое, и весь его грандиозный разум служит только этой цели.
Такая тварь не должна была родиться. Но раз уж она появилась на свет, здесь ей точно не место!
И Эйтен забрал у чудовища все. Он разорвал связь дерева с другими растениями, окружил его стеной безжизненной земли, сделав уязвимым и слабым. А Джесс, почувствовав, что подготовка закончена, добила его.
Там, где извивалось дерево, разгорелся черный огонь. Эйтен никогда такого не видел: сияющего, яркого, несокрушимого, но вместе с тем послушного, как дрессированный пес. Огонь столпом поднялся до самого неба, а потом схлынул, как морской прибой, оставляя после себя только обугленные ветки недавно гигантского хищника.
Дерево-людоед погибло.
Марселлина Арбор до последнего верила, что все сорвется. Ее накажут за те смерти, за появление в кластерном мире дерева-людоеда, за вмешательство клана Инанис – словом, накажут за все, за что можно наказать.
Но – обошлось. Глава клана неожиданно осталась очень довольна тем, как была устранена угроза, даже при том, что Лина в этом не участвовала.
– Она сказала, что этот случай поможет нам выявить слабые места в обороне кластеров, – признала Лина. – И даже мое стратегическое отступление из Гвирдда сочли не трусостью, а предотвращением конфликта.
– Ты и правда молодец! – указала Джесс. – Почему тебе так сложно поверить в это?
«Потому что я – не ты, – подумала Лина. – Не Джессами Инанис, которая рубит с плеча, но всегда делает это удачно. Не девочка-гений, перед которой все преклоняются. Не воительница».
Она не могла этого сказать, потому что тогда ее слова были бы похожи на зависть. А она не завидовала Джесс – она восхищалась ею. Теперь Лина
