сюда.
– Терпение, сейчас все увидишь.
Она не знала, чего они ждут, но быстро поняла, что он хотел ей показать. Облака над морем развеялись – и она увидела полную луну, укутанную в звездное небо, словно в полупрозрачную искристую шаль. Бледная, величественная, одинокая, луна заливала все вокруг молочным сиянием, в котором весь мир Пустошь-14 казался всего лишь игрушкой, в которой случайно оказалась Айна.
Это и правда было чудо. Небо кластерных миров было лишено луны и солнца: для создания кластера нужна завеса, которая либо пропускает свет, либо проецирует его, создавая иллюзию неба. В любом случае, небесные светила через нее увидеть невозможно.
Солнца в Пустоши не было, а вот луна была. Море отзывалось на ее призрачный свет, искрилось, волновалось – как волнуется толпа в момент выхода королевы из дворца.
– Как красиво, – завороженно прошептала Айна, не в силах отвести глаз от неба. – Как такое возможно?
– Особое заклинание, которое делает купол над этим кластером прозрачным, – пояснил Аверилл, довольный произведенным эффектом.
– Но это, должно быть, очень сложно!
– Не без того. Но такая мера была необходима: здесь когда-то разводили серпентидов, а они нуждаются в лунном свете, им важно видеть луну. Это, кстати, одна из причин, по которой я когда-то выкупил Пустошь-14.
– Ты выкупил ее? – удивилась суккуб. – Я думала, она и принадлежала клану!
– Я выкупил ее от имени клана в недолгий период своего правления. Это место показалось мне очень красивым, я планировал построить рядом с виллой новый загородный дом. Кто-то любит пляжный отдых, кто-то – лесной, ну а мне такая природа милей. Я тогда не думал о том, что мне придется провести здесь остаток дней.
Его слова отрезвили Айну, заставили оторваться от непередаваемо красивой луны, которая в искусственном небе казалась огромной, и перевести взгляд на своего спутника.
– Тебе и сейчас не обязательно это делать.
– Обязательно, поверь мне. Я не буду говорить о причинах.
– Кошка! – решила высказаться Бриджит.
– Мяу, – мрачно буркнула Айна.
Аверилл тихо рассмеялся, такого легкого смеха она от него не слышала. И Айна решила, что этой ночью обязательно нужно сбавить обороты, дать ему отдохнуть. Она все равно планировала вмешаться в его сны, но уже не с обжигающими фантазиями. Они просто будут гулять по морскому берегу, держаться за руки и целоваться – без страсти, с нежностью, как настоящие влюбленные. Может, так ему удастся отдохнуть спокойно.
Но пока они не собирались возвращаться, они стояли рядом на вершине холма и смотрели на луну.
– Я одну интересную штуку про луну читала, – задумчиво произнесла Айна.
– В смысле, легенду?
– Нет, не легенду. Вроде как научный факт, но я не знаю, насколько он на самом деле научный.
– Что за факт такой? – полюбопытствовал Аверилл.
– В любой солнечной системе есть определенный участок приближенности к солнцу, в котором на планетах возможна жизнь. Если планета чуть ближе – слишком жарко, если чуть дальше – слишком холодно. Наша Земля находится на идеальном расстоянии. Так вот, я читала, что на заре нашей солнечной системы Земля была там не одна. Луны не было, зато была другая планета, почти такого же размера, как наша, и попавшая почти на ту орбиту. Однажды они столкнулись – и планета поменьше разлетелась на куски. Самый большой из них стал нашей Луной. Он уже был слишком мал, чтобы обрести собственную атмосферу, и остался навсегда связан с Землей.
– Знаешь, в прошлом легенды были романтичней, – хмыкнул маг.
– А потому что это не легенда, это факт, который я могла и вовсе неправильно запомнить. Но не суть. Легенда начнется дальше… Я вот тут подумала, если бы Луна была живым существом, ей было бы чертовски обидно.
– Все время парить над кем-то призраком?
– И это тоже, но больше – думать, что все, происходящее на Земле, могло быть у нее, если бы у нее тогда получилось пережить то столкновение. То есть, получается, что Луна – это Земля, у которой не получилось. Один раз, только и всего. Но разве это делает ее хуже или лучше? Нет, для Земли она все равно бесконечно важна именно такой, какая она есть. Получается, что та неудача привела к появлению чего-то неповторимого и незаменимого.
– Дай догадаюсь… Ты сейчас возьмешь эту метафору и швырнешь в мою жизнь?
– Извини, не удержусь! – улыбнулась она.
– Не вижу ничего общего.
– А напрасно. Я не знаю, кем ты был, не знаю, что с тобой случилось. Но я вижу, кем ты стал.
– Ты не знаешь меня.
