Германией мирного договора. В ответ Ленин указал на то, что точной даты принятия таких решений никем и никогда не устанавливалось. Поэтому советское правительство примет соответствующее решение о демобилизации армии в первый же удобный для себя момент. А вот попытка манипулировать им результата не даст. «Передайте императору, что он может дать большевикам еще сколь угодно большую сумму и объявить об этом всему свету. Нас этим не запугать. Революции в белых перчатках не делаются. Относительно судьбы бывшего российского императора и его семьи можете заверить германское правительство в том, что их жизни ничто не угрожает. Место постоянного пребывания царской семьи будет в свое время также определено». Посол хотел обсудить с ним еще некоторые темы, но явная агрессивность Ленина подсказала Мирбаху, что продолжать беседу нет смысла. На этом он откланялся. Пока отношения складывались не так, как ожидалось. Хотя Ленин не отрицал германской денежной помощи, и Германия была первой, кто фактически признал советский режим.
Народный комиссар иностранных дел Лев Троцкий был недоволен своим положением. С первых же дней совместной работы с Лениным он фактический руководитель переворота почувствовал себя на вторых ролях. Ленин вел себя не как первый среди комиссаров, а как их начальник. Особенно осложнял их отношения присущий обоим вождизм. Не решаясь на открытое недовольство, Троцкий избрал тактику саботажа решений правительства, инициатором которых был Ленин как председатель. Так он поступал и с вопросом о мире с Германией. Ему очень хотелось поссорить Ленина с Вильгельмом, обострить на этой почве ситуацию в Совнаркоме, свалить его с поста председателя и попытаться реализовать план своих американских и российских друзей из числа капиталистов-милитаристов на продолжение войны. Терять военные заказы они не хотели. И комиссионные были обещаны ему немалые.
После визита Мирбаха Ленин пригласил Троцкого.
— Лев Давидович, кто в вашем комиссариате занимается мирным соглашением с немцами? Кто, Сотников? Он, кажется, из прежних?
— Да, Владимир Ильич. Сотников Владимир Сергеевич карьерный потомственный дипломат. Последняя должность в МИДе Временного правительства — товарищ министра. Знаток Германии. Служил там послом.
— В каком виде проект мирного договора и решений по выполнению условий соглашения о мире? Завтра направьте Сотникова ко мне с проектом. С этим надо поспешать.
Было заметно, что этот вопрос не давал ему покоя.
— Вильгельм много хочет. Претензии по территориям и репарациям такие, как будто не он, а Россия начала войну. Потом, мы же не обещали конкретных сроков.
— Дело не в обещании данном Германии, — движением руки Ленин остановил Троцкого. — Нарком военных и морских дел говорит мне, что в армии ждут, когда большевики выполнят обещание прекратить войну. На некоторых фронтах уже есть случаи недовольства и стихийной мобилизации.
Отпустив Троцкого, Ленин продолжал думать о разговоре с ним. «Как случилось, что он и я вместе? Раньше терпеть не могли друг друга. Нет, доверять ему не стоит. Вот и с германским вопросом явная волокита. Куда он клонит? Способностей и энергии у него на десятерых. И пользы немало. Но все-таки прав тот цюрихский дворник, который говорил мне, что у него любимое дерево не самое красивое, а то, которое осенью дает меньше других листопада. Другими словами лучший соратник не тот, кто более полезен, а тот, с кем меньше хлопот. Ладно, пока потерпим».
После переворота Сотникову предложили возглавить отдел Западной и Центральной Европы в ранге заместителя наркома. Он согласился. Семья уже была в Швеции и он томился без дела. На следующий после назначения день его пригласил Троцкий.
— Как идет работа над проектом мирного договора с Германией? Это первое. И второе, вы были в этой стране послом, знакомы с ее дипломатами. Как думаете, за какое время удастся выйти на подписание договора и протоколов к мирному соглашению?
— Общий договор — достаточно двух-трех раундов переговоров. Соглашение о порядке демобилизации армии и разведении войск это дело недели. А полный пакет по репарациям и территориям потребует минимум двух-трех месяцев, — после минутной паузы уверенно ответил Сотников и продолжил: — Почему к мирному процессу нам не привлечь союзников и, в первую очередь, Францию? Мы бы от такого шага только выиграли.
— Я тоже так считаю, но в Политбюро большинство во главе с Лениным убеждены, что выходить из войны надо как можно быстрее. Так как под этим лозунгом мы пришли к власти. Я уезжаю на предварительные переговоры. Вы готовы свою позицию изложить Ленину? Готовы? Тогда ждите к нему вызова.
«Сотников поможет мне оттянуть заключение мирного соглашения», — отпуская его, отметил с удовлетворением Троцкий.
Когда из приемной Ленина раздался звонок и Сотникова на следующий день пригласили в Смольный к Ленину, он пришел в волнение, какого уже давно не испытывал. Целый день и еще вечер прошли в подготовке к докладу новому руководителю страны, которого он искренне считал диктатором и, естественно, опасался. При прежнем режиме только один раз перед назначением послом в Германию Сотников был удостоен высочайшего приема императором. И вот теперь не формальный прием, а доклад по острейшим вопросам войны и мира. Для каждого дипломата это пик карьеры.
В Смольном он прежде бывал не раз. Здесь учились обе дочери. Теперь обстановка дворянского учебного заведения сменилась на что-то напоминающее военное ведомство. Его штатский костюм явно ей не соответствовал. Но в приемной сидела дама в цивильном. Ленин тоже был в обычной тройке.
— Ну, господин хороший, присаживайтесь, — после рукопожатия пригласил Ленин м сразу продолжил: — Проекты протоколов привезли?