Украине испытанием на волю к свободе, поставит под вопрос ключевые элементы ее национальной идентичности.
Глава 27. Цена свободы
Богдан Сольчаник ступил на перрон Киевского вокзала морозным утром 20 февраля 2014 года. Двадцативосьмилетний историк, социолог и поэт преподавал в Украинском католическом университете во Львове и готовился защищать в Варшавском университете диссертацию об избирательных практиках на Украине. Но Сольчаник наведался в столицу не для исследований. В Киев его привели не выборы, а открытое противостояние народа и власти. Он мечтал об этом еще в 2008 году, когда написал стихотворение “Где моя революция?”, полное разочарования, характерного для украинской молодежи после 2004 года — данные тогда на Майдане обещания оказались невыполненными.
Теперь на Украине вспыхнула новая революция. С конца ноября 2013 года многотысячные толпы вновь стали заполнять центр Киева и требовать реформ, борьбы с коррупцией и сближения с Евросоюзом. Молодой преподаватель знал, что его место в рядах протестующих. 20 февраля он приехал в Киев на Майдан уже в четвертый раз — как оказалось, последний. Несколько часов спустя пули снайперов лишат жизни Сольчаника и десятки других. Гибель на Майдане впишет его имя в “Небесную сотню” — мартиролог из более чем ста протестующих, убитых в январе и феврале 2014 года. Расстрел людей в Киеве поставил точку в 22-летней истории в целом ненасильственной политической борьбы, открыл очередную, суровую страницу истории Украины. Приобретенную мирным путем в дни распада Советского Союза демократию и добытую на референдуме 1 декабря 1991 года независимость теперь придется оборонять не только на митингах и маршах, но и с оружием в руках.
Череда событий, что привела к кровопролитию на Майдане, берет начало в феврале 2010 года. Тогда на президентских выборах победил Виктор Янукович, антагонист “оранжевой революции” 2004 года. Новый президент немедленно принялся перекраивать политический ландшафт Украины. Его идеалом было жестко авторитарное государство. Он шел напролом, завладевая рычагами власти и раздавая их своим сторонникам, а затем и членам семьи. Янукович изменил конституцию — добился от других ветвей власти признания поправок 2004 года незаконными и намного расширил свои полномочия. Летом 2011 года на скамью подсудимых села Юлия Тимошенко, недавний премьер и его главный противник. Ее обвинили в заключении убыточного для экономики страны газового договора с Россией. Держа недругов на коротком поводке, Янукович, уже как полновластный хозяин, занялся тем, ради чего он и его близкие рвались наверх, — безудержным обогащением. За считаные годы члены правящего клана накопили огромные суммы. Только на заграничные счета, по некоторым оценкам, они перевели около 70 миллиардов долларов. Неудивительно, что к осени 2013 года истощенная финансовая система Украины оказалась на грани дефолта.
При беззубой или подкупленной оппозиции гражданскому обществу оставалось надеяться только на Европу. Ющенко, будучи президентом, начал с ЕС переговоры о подготовке соглашения об ассоциации — в том числе введения зоны свободной торговли и безвизового режима для украинцев. Многие рассчитывали, что заключение такого договора не позволит институтам демократии на Украине деградировать, гарантирует политические свободы, откроет дорогу европейским практикам ведения бизнеса, вынудит чиновников сверху донизу умерить аппетиты и не запускать руку в казну настолько нагло. Кое-кого из олигархов пугало господство Януковича и его клана, поэтому установление по-европейски строгих правил игры в экономике и политике казалось им неплохим способом защиты капиталов. Большой бизнес хотел получить свободный доступ на европейский рынок. К тому же над ним нависла угроза поглощения конкурентами из России — ведь президент мог избрать не евроинтеграцию, а Таможенный союз, которым руководили из Кремля.
Дело шло к подписанию документа на саммите Евросоюза в Вильнюсе 28 ноября. За неделю до мероприятия премьер-министр Украины внезапно передумал и заявил, что спешить ему некуда. Янукович улетел в столицу Литвы, но ничего подписывать не стал. Лидеры Евросоюза испытали разочарование, а вот миллионы простых украинцев — гнев или отчаяние. Власти не сдержали слово и растоптали мечту о светлом будущем в Европе. Такие чувства разделяли юноши и девушки, которые вечером 21 ноября, узнав о событиях на саммите, вышли на площадь Независимости в центре Киева. Президент и его советники, боясь нового Майдана, решили как можно скорее положить конец массовой демонстрации. Ранним утром 30 ноября “Беркут” (милицейский спецназ) жестко разогнал молодежь, которая всю ночь простояла на Евромайдане. Украинское общество такого не стерпело. Первого декабря около полумиллиона киевлян — в том числе родственники избитых накануне — собрались в центре Киева, превратив Крещатик с прилегающими улицами и площадями в пространство, свободное от нечистоплотной власти и ее карательных органов.
Митинг с требованием продолжить курс на евроинтеграцию (Евромайдан) перерос в “революцию достоинства”. Она объединила различные партии и течения, от центристов либерального толка до национал-радикалов. Как и девятью годами раньше, тысячи манифестантов не желали расходиться по домам. В середине января 2014 года мирные протесты сменились жестокими драками с людьми в форме и нанятыми властью уголовниками (“титушками”). С 18 февраля счет убитым пошел уже на десятки. За три трагических дня погибло не менее 68 митингующих и 9 милиционеров. Кровопролитие резко изменило ход событий на Украине и отношение к нему в мире. Угроза иностранных санкций вынудила депутатов Верховной Рады, встревоженных будущим своих кошельков, открыто выступить против Януковича — лишить исполнительную власть права на применение силы. Поздним вечером 21 февраля, осознав, что контроля над парламентом больше нет, а силовики уходят из центра Киева, Виктор Янукович покинул столицу. Майдан ликовал — революция завершилась
