дороге в Лейпциг Буденный очень доброжелательно разговаривал со мной и, к моему удивлению, запомнил этот разговор: мы с ним ещё встречались через 12 лет, и Семён Михайлович сразу узнал меня, стоящего в строю офицеров. В Лейпциге я видел и Г.К. Жукова: он приехал туда, чтобы поохотиться на оленей. Он оказался вовсе не великаном, как я его себе представлял, а среднего роста, крепким, кряжистым, плотным и, вместе с тем, довольно подвижным. Надо сказать, охота вышла для него неудачная: он стрелял по оленю и промазал. Тогда другие офицеры, которым улыбнулось охотничье счастье, решили подарить Жукову свою добычу, но маршал с гневом отказался: «Я же не на мясозаготовки приехал, а на охоту!»
Бакулин А.: Вы, Александр Васильевич, выпустили уже несколько книг о штрафбатах. Какие отзывы присылают вам читатели?
Пыльцын А.В.: Самые восторженные. Летом выйдет моя новая книга — там будет ещё больше доказательной правды о войне. И больше разоблачений того вранья, которое мы слышим от наших современных «властителей дум» вроде Никиты Михалкова и иже с ним. Кто-то наверху поддерживает их ложь: такое у меня сложилось мнение… Их идеи проталкивают с большой силой… А мне, как человеку, крещённому в детстве, православному, пусть и не церковному, противно видеть и слышать такое надругательство над подвигом советских солдат! Не скажу, что я знаю про войну решительно всё, но то, что знаю, вступает в непримиримое противоречие с современной трактовкой Великой Отечественной. На нас потоками льют грязь, лишь бы молодёжь не позавидовала нашей славе, лишь бы только не видели в нас героев. Мы должны быть в глазах молодёжи бессловесным пушечным мясом, которое гнали на убой с помощью заградотрядов. Получается, что у Советского Союза было две армии: одна воевала, а другая, не меньшая, подгоняла воюющих! Поэтому я, несмотря на свой почтенный возраст, стараюсь дать людям правильное представление о нашем прошлом. Не имеешь прошлого — не будешь иметь будущего: без фундамента стены не выстоят, рухнут. А мне не хочется, чтобы наша Россия рухнула от того, что нам врут! Наше руководство строит капитализм, и всё, что напоминает о социализме, втаптывается в грязь. У нас деньга стала главной; богатство миллиардеров растёт с каждым годом. Нам говорят: «Надо бороться не с богатством, а с бедностью». Какое лицемерие! Да разве можно победить бедность, когда наши богатеи неправедными путями выкачивают из страны миллиарды, и никто их практически не останавливает? Нас, ветеранов, осталось мало, но мы ещё можем сражаться, хотя бы словом правды. И мы стараемся сказать это слово!
Генерал-фронтовик против Маннергейма. Интервью АПН С.-Запад. 07.11.16. Андрей Дмитриев
Дмитриев А.Ю.: Товарищ генерал, Александр Васильевич, мы с вами беседуем накануне известной в истории Великой Отечественной войны трагической даты — 8 сентября. 75 лет тому назад объединёнными силами фашистской Германии и их военной союзницы Финляндии завершена полная блокада Ленинграда. Но случилось так, что за несколько месяцев до этой годовщины у нас в городе появилась мемориальная доска одному из организаторов этой блокады с севера, финскому маршалу Маннергейму.
Как вы, Александр Васильевич, расцениваете то, что теперь у нас, в Ленинграде, появилась эта доска?
Пыльцын А.В.: Вы знаете, когда у нас открывают памятники палачу Сибири Колчаку, генералу Ваффен СС Краснову, да и много других «памятных» фактов преклонения перед теми, кто хотел погубить Советский Союз, вроде перезахоронения тел бывших активных врагов Советской России в русскую землю, то это уже кажется продуманным, запланированным действом, какой-то антиисторической системой в нынешней идеологии. Всё это нас, фронтовиков, возмущает, да и не красит даже тех, кто эту идеологию возрождает, эти «воскрешения» инициирует. Тем более, когда речь идёт о таких преступлениях, как проводивший геноцид русских в оккупированной части Карелии. Пытавшийся уничтожить Ленинград голодом немецко-финской блокады барон, фельдмаршал Карл Густав Эмиль Маннергейм, имя которого старшее поколение ленинградцев и их потомки помнят и прочно связывают с сотнями тысяч погибших в блокаде. Это действо в честь гитлеровского пособника, как известно, проводилось торжественно — с оркестром, военным караулом; открывал его высокопоставленный представитель Президента страны в чине генерал-полковника, хоть и в отставке, а речь при этом
