наверное, много знаний получили. Давайте. нет, перейдем, как когда-то, на ты — давай вспомним нашу юность. Ах, какие были события! Пом­нишь корчму под Раковом? А монастырь?

Паненка позвонила в серебряный колокольчик, обвязанный розовой лен­той под цвет ее платья, и приказала слугам, что прибежали на звук, немедленно накрыть на стол и принести самого лучшего вина. Полонея Богинская желает поужинать со своим давним добрым другом, паном Прантишем Вырвичем!

— Ты какое вино больше любишь, токай или мадеру? — теперь голос Полонеи звучал тоже интригующе, Прантишу даже как-то неловко стало — так сильно послышалась фальшь, но студиозус сейчас же выбросил опасе­ние из головы. Конечно, не помешало бы посмотреть в волшебное зеркало доктора Ди, которое предсказывало будущее. Но почему бы не включиться в игру — еще неизвестно, кто кого переиграет, у студента тоже жаба на языке не изжарится. Наконец его Прекрасная Дама сошла с пьедестала, приблизи­лась к нему, Прантишу Вырвичу, вплотную, сама протягивает руки. Недо­тепой последним надо быть, чтобы такой шанс не использовать! И Вырвич бодро взял хрустальный бокал, до краев наполненный красным напитком.

Глава пятая

Как Лёдник и Вырвич очутились между наковальней, молотом и... еще одним молотом

Вредные маленькие альрауны, покинув родные корни мандрагоры, ска­кали по голове Прантиша Вырвича, и от их пронзительных голосов просто закладывало уши. Между альраунов, уродливых, коричневых, морщинистых, похожих на мельчайшие корешки, только что выкопанные из земли, суети­лись бело-розово-голубые Селадон и Галатея, убежавшие с парика панны Полонеи Богинской. Но вместо того чтобы разыгрывать любовные сцены, эти пасторальные персонажи подпрыгивали и кривлялись так же, как альрауны, и несомненно были той же самой мерзкой породы. Ведь мандрагора известно где вырастает — под виселицей, из семени, которое извергается на землю из умирающего тела висельника.

Шкодливые создания заверещали еще громче, просто в ухо Прантиша. И тот открыл глаза, в которых летали золотые пчелки.

— Чего пан бревном лежит в чужом доме? У пана, что ли, своего нет, или хлебнул из ковша, что не видит ни шиша? Стражу позвать, или пан своими ножками уйдет?

Перед Вырвичем стояла, уперев руки в бока, дородная женщина в сером салопе, по виду — экономка, так как держала в руке связку ключей. В доме слышалось громыхание, в помещениях что-то перетаскивали, звучали гру­бые голоса. А вот ничего из того что украшало комнату вчера, не было. Ни обтянутой золотистым сафьяном скамьи, на которой сидела панна Полонея в своем невероятного объема роброне, ни резного столика, на котором для студиозуса Вырвича выставили хрустальный графин с токайским вином и много чего вкусного, даже свежий виноград, доставленный из теплых стран или выращенный в магнатских оранжереях. Естественно, не было ни самой панны Полонеи, ни ее слуг. Зато альрауны из головы никуда не исчезли.

Не то чтобы Прантишу впервой было продирать глаза после лобызаний со стеклянной свинкой, но ощущения на этот раз были какие-то особенно мерзкие: горло дерет, будто дегтем закусывал. Где этот Лёдник со своим чудо­действенным отваром.

Вспомнив о Лёднике, Прантиш застонал, чем вызвал целый град насмеш­ливых замечаний от гнусной бабы, которая, ясное дело, отречется от любых упоминаний о панне Богинской, и кто сюда вечером заселялся, куда подевал­ся, лисица хвостом замела, волк языком зализал.

Подманили, как щенка шкуркой от прошлогоднего сала! Дубина, молоко­сос, дурень — три штуки вместе, и имя всем Прантиш Вырвич. Ибо Вырвич, постанывая, вспомнил, что вывалил коварной красавице между пылкими поцелуями все, о чем запретил рассказывать Лёдник. О Пандоре, о ее рисунке, о надписи «Здесь найдешь победу огня над железом», даже о догадках Бал­тромея насчет доктора Ди и его огненном мече.

Единственное, что смягчает обиду, — обошлись со студиозусом доволь­но вежливо, под голову заботливо положили шапку, а вот и кружку с водою оставили.

Но студиозус, как ни мучила жажда, пить ту воду не стал — хватит, наугощали. Timeo danaos et dona ferentes. Бойтесь данайцев, дары приносяших.

Пошатываясь, он потащился из проклятого дома, куда сейчас въезжали другие временные хозяева, а может, возвращались владельцы. В голове пульсировала боль, будто альрауны принялись забивать в мозг Прантиша железный прут. Из затуманенного сознания всплывали все новые и новые подробности недавнего разговора с хитрющей Полонеей. Все-таки и она кое о чем кавалеру проговорилась. Например, известие о связи куклы с доктором Ди

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату