Вначале поразил шум. Люди в большом пустом помещении толкались, кричали. У стены находилась специальная ложа, как в театре, там собира лась родовитая публика. Присутствовали даже дамы в огромных шляпах с украшениями в виде маленьких кораблей и птиц, лица некоторых прикрывали маски и вуали. Дамы отчаянно махали веерами, демонстрируя волнение своих утонченных натур. Сквозь ряды окон с запыленными стеклами проходило достаточно света, чтобы до мелочей рассмотреть все происходящее на свободной площадке посередине зала, вокруг которой толпились зрители. Сейчас на ней дрались два петуха.
— Ты куда нас привел? — крикнул Лёднику в ухо, перекрывая гам, пан Гервасий. — Мы что, на петухов сейчас будем ставить?
— Это место с самыми высокими ставками в Лондоне, — ответил доктор. — Сейчас — только начало. Потом будет бой на кулаках, а в завершение — с холодным оружием.
Между тем черный петух окончательно заклевал белого, и человеческий круг как по команде быстренько расступился в стороны, освобождая более широкую площадку. В руках зазвенели монеты, замелькали бумажные деньги, и под одобрительные выкрики на площадку, забрызганную петушиной кро вью, вышли два полуобнаженных бойца с кулаками, обмотанными ремнями.
Люди взревели.
— Что они все кричат? — спросила панна Богинская. — Когда у гостиницы дрались женщины, кричали то же самое.
— Любимая фраза лондонцев: «В круг!» Это значит, будет драка, — спокойно ответил доктор.
— Бутрим, ты что, собираешься здесь драться на саблях? В этом разбойничьем вертепе? — с ужасом догадался Прантиш. — Ты же профессор! Ученый!
— Ну вот, если что, сам себя и вылечу. Кстати, держи лекарства. Имеешь шанс на медицинскую практику.
Прантиш с самыми нехорошими предчувствиями взял тяжелый чемоданчик.
Панна Богинская стояла, брезгливо скривив личико, ее совершенно не интересовало, каким образом в сто первый раз сломает рябому оболтусу нос второй оболтус, волосатый, как обезьяна.
— Вот скажите, доктор, почему вы всегда выбираете самый неблагодарный и убыточный для собственного здоровья путь? — с отвращением спросила панна. — Разве тяжелее было предложить какой-нибудь герцогине увеличить ее диаманты, вылечить от прыщей или составить парфюм, чтобы любой мужчина от запаха терял голову? Ей-богу, я бы сама за такое не пожалела тысячи талеров!
— Оставалось за один день найти доверчивую герцогиню с лабораторией, увеличить диамант, составить парфюм, вылечить прыщи, а сначала еще превратиться в мошенника, — проворчал доктор.
Толпа заревела, волосатый верзила, победивший рябого, тряс рукой с зажатой в ней стопкой бумажных денег.
— И сколько он получил? — поинтересовался Американец.
— Фунтов двадцать, — судя по выражению лица, Лёднику тоже не очень были интересны кулачные разборки.
— До тысячи далеко, — насмешливо произнес пан Гервасий.
— Платят победителю каждого боя, поэтому чем больше боев выиграешь — тем больше получишь. И с каждым боем приз растет. Последний из кулачных бойцов, который победит всех, получит не меньше трехсот фунтов. А самые большие деньги выплачиваются во время вооруженных поединков.
— Но ведь нет никакой уверенности, что наберется именно тысяча! — возмутился Прантиш.
— Значит, надо биться, пока не наберется, — сквозь зубы произнес Лёдник и уставился на площадку.
— В круг! В круг! — заорали зрители. Высокий неуклюжий дядька с лысым шишковатым черепом стучал себя в грудь кулаком и что-то выкрикивал, видимо, не находя соперника. Вдруг, снимая на ходу дорогой камзол, в круг вышел молодой плечистый джентльмен.
— Это кто? — поразился пан Агалинский.
— Судя по выкрикам, лорд Кавендиш.
— Неужели настоящий лорд? — удивился Прантиш.
— Почему нет? Аристократы тоже здесь участвуют, — рассеянно отозвался Лёдник. — Чего не сделаешь от скуки! А понаблюдать даже герцогини ездят.
— А он очень привлекательный! — выглядывая из-за чужих плеч, оценила Полонейка светловолосого, хорошо сложенного лорда. Тот оправдал ее восхищение, когда уложил лысого на десятом ударе. Побежденного быстренько оттащили за ноги с площадки.
— Сто пятьдесят фунтов тому, кто одолеет лорда Кавендиша! — прокричал распорядитель жестоких развлечений. И тут случилось неожиданное: пан Гервасий, который с появлением лорда начал проявлять к бою неподдельный интерес, с криком рванулся вперед.
— Я шляхтич, литвин Гервасий Агалинский, принимаю вызов его мости пана Кавендиша!
Лёдник, Прантиш и Богинская протолкались вслед за Американцем. А тот уже на жадных глазах толпы сбрасывал камзол, рубашку, парик и в пред чувствии боя скалил зубы.
— Что вы делаете, ваша мость! Вы хоть знаете правила этой игры?
