и залысинами, на спине которого шрамов от ударов красовалось не меньше, чем у Лёдника. К гадалке не ходи — бойцы искусные. Зрители сразу же начали делать ставки.
Ирландец постарался занять позицию напротив раненой руки соперника. Прантиш сильно сомневался, что это ему поможет. Однако опасность оставалась — профессор усталый, раненый, вокруг полно тех, кто может пырнуть ножом в спину, поставить подножку.
Но когда распорядитель выкрикнул «Гоу!», Вырвичу снова пришло на мысль сравнение с черной змеей. Лёдник решил на прощание показать ангельцам настоящее зрелище и не спешил завершать бой, будто хотел доказать ненавистникам, что полученная рана его не сломала. Его движения напоминали стремительный сложный танец, который завораживал, как танец гадюк, сабли мелькали как молнии. Первым из боя вылетел ирландец — Лёдник методично поранил ему обе руки. Почти сразу же брякнулась на каменные плиты сабля моряка, а ее владелец, ослепленный кровью из неглубокой раны на лбу, бранясь, упал на колени.
Доктор, получив деньги, торжественно поклонился, отказался от предложений начать пылкое знакомство с поклонниками, воспользоваться интим ными услугами восхищенных девиц, отхлебнуть из бутылки, прогулять часть выигранных денег в частном притончике и, одеваясь на ходу, бросил компа ньонам:
— Теперь самая сложная задача — ретироваться отсюда невредимыми и при деньгах. Панна Полонея, держитесь меж нас.
Тревога Лёдника была понятной: вокруг них собралась подозрительная банда, бросая чрезвычайно заинтересованные взгляды. Прантиш взялся за саблю.
Вдруг толпа расступилась, бандиты помрачнели. К пану Гервасию в сопровождении до зубов вооруженных слуг подходил лорд Кавендиш с заметно распухшей челюстью, отчего не совсем ясно выговаривал слова.
— Возможно, уважаемые чужестранцы говорят по-французски?
— О, да! — обрадовался пан Гервасий возможности наконец спокойно поговорить с равным. — Рад видеть, что ваша милость находится в добром здравии. Позвольте представиться: шляхтич Гервасий Агалинский.
Лорд, насколько позволяла травмированная челюсть, растянул губы в улыбке, обвел глазами компанию литвинов, немного задержав взгляд на пане Бжестовском.
— Предлагаю уважаемым панам воспользоваться моей компанией и моей каретой, чтобы покинуть это благословенное место. Ибо мне кажется, что джентльмены не совсем знакомы с местными обычаями и по этой причине могут попасть в неудобное положение.
Предложение было принято с благодарностью, и если судить по разочарованным физиономиям бандюганов, оказалось весьма своевременным.
В шикарной просторной карете места хватило всем. Лорд откинулся на обшитую золотистым атласом стенку.
— Где ваша страна, сэр Агалинский, представляю смутно, хотя встречал в Лондоне князя Юзефа Понятовского. Он очень любил рискованные приключения. Как и вы, джентльмены.
Лорд разговаривал непринужденно и немного вяло, как человек, привыкший к власти. Пан Гервасий заверил собеседника, что они попали в этот притон только потому, что, приехав, были обворованы. Лорд пожал плечами.
— Вы могли бы продать свою девочку. Я с удовольствием ее куплю. Литвинок у меня еще не было.
Полонея побледнела.
— Это моя невеста! — гневно сказал пан Гервасий. Лорд вяло поднял руки.
— В таком случае прошу простить, ваша милость. Но ваш маскарад не может обмануть искушенного человека. Я слышал, среди того сброда кое-кто договаривался украсть вашу невесту. Знаете, женщины — дорогой товар. Особенно образованные, с манерами.
На лорда с его безразлично-веселым цинизмом невозможно было злиться. Он являл породу людей, которые, чтобы скоротать время до ланча, с одинаковой вероятностью и одинаковым выражением на лице могут совершить подвиг, выстрелить себе в рот или убить случайного прохожего. В пане Агалинском лорд Кавендиш признал такого же аристократа и подчеркивал это, обращаясь исключительно к нему. На Лёдника же поглядывал со сдержанным снисходительным интересом:
— А вы, мистер Айсман, наверное, были жолнером?
Лёдник высокомерно шевельнул бровью.
— Я врач, ваша мость.
Лорд сделал одолжение недоверчиво улыбнуться.
— На вас следы пуль и клинков, это может случиться везде. Но столько палок и плетей, что прошлись по вашей спине, возможно заработать только в армии, на флоте или на каторге.
Пан Агалинский кашлянул и опустил глаза. Он отлично знал, откуда у Лёдника шрамы от ударов, — постарался старший Агалинский. Профессор принял еще более надменный вид.
— Скажем так, ваша мость, я какое-то время находился в плену.
Лорд Кавендиш кивнул головой, показывая одновременно и легкое сочувствие, и свое безразличие к перипетиям Лёдниковой жизни. И снова