«Кто-то потревожил пичугу!» — подумал он и огляделся, оценивая силы шведов. За ним ехали двое конных и шли двое пеших шведов. В телеге сидели еще двое, а перед ней шли четверо солдат и один конный офицер. Возглавляли колону двое солдат с ружьями наперевес.
Никто в отряде не обратил внимания на вспорхнувшую птицу. Тропа сузилась. Внезапно, гренадеры остановились, подняв руки:
— Halt! Titta![31]
Офицер тоже остановил лошадь:
— Vem dar?[32]
Впереди, метрах в двадцати, преградив дорогу, стоял всадник. Он сидел в седле неподвижно, разве что лошадь переступала с ноги на ногу, иногда пытаясь наклонить голову и ущипнуть траву на обочине тропы. Одет всадник был не по-военному.
Гришка посмотрел вперед и сразу узнал Де Брезе. «И че ты задумал, французик?» — пробурчал он еле слышно, поглядывая на сидящих рядом шведов и оценивая свои возможности.
Офицер, возглавлявший отряд, медлил в нерешительности — неподвижность всадника его явно настораживала. Но поколебавшись мгновение и поняв, что за ним целый отряд, а его медлительность могут счесть за трусость, он все же тронул коня и подъехал ближе, удивленно разглядывая незнакомого путника. Гренадеры последовали за ним.
Де Брезе, улыбнувшись, выплюнул соломинку, которую теребил во рту, затем вынул флягу и сделал приличный глоток. Швед, удивленно переглянулся с солдатами.
Только тут раздался удивленный крик ля Буша, ехавшего позади телеги, и только теперь заметившего всадника:
— C’est lui![33]
Все обернулись. А Де Брезе отбросил флягу и, быстро выхватив седельные пистолеты, разрядил их в солдат, стоявших по обе стороны от офицера. Раздалась команда:
— Larm![34]
Но было уже поздно. Де Брезе обнажил шпагу, дал шпоры коню и двинулся на противника. Остальные солдаты, опомнившиеся после столь неожиданной атаки, вскинули ружья, но прицелиться им мешал собственный офицер, загораживающий собой узкое пространство тропы. Де Брезе, подъехав вплотную, отправил его на землю ударом шпаги. Кто-то скомандовал:
— Forberedda, sikta, skjut![35]
Четверо солдат дали залп. Де Брезе, спасаясь от пуль, поднял лошадь на дыбы, тем самым разогнав стрелявших. Гришка, лишенный все это время возможности действовать и выступавший лишь свидетелем удивительного зрелища, лихо присвистнул:
— Распетушился французик-то!
Напрягая мышцы, Воронов все же немного ослабил связывающую его веревку и повернулся к караульному. Тот, забыв о своих обязанностях, во все глаза смотрел на француза. Воронов в мгновение выхватил у зазевавшегося солдата шпагу, столкнул его на землю и рассек веревку.
Когда второй караульный обернулся, Григорий полоснул его по шее. Тот, прежде чем упасть на землю, закричал, тем самым привлекая внимание. На его возглас обернулись двое.
Григорий еле успел увернуться, скатившись с телеги, от приклада выпрыгнувшего невесть откуда шведа. В этот момент на противоположную сторону телеги вскочил Шарль. Его первый удар швед парировал ружьем, но второй рубящий удар Де Брезе нанес ему в голову.
Шведский солдат, которого Григорий столкнул на землю, кинулся, было, на Шарля, но Гришка из-под телеги полоснул его по ногам. В то же мгновение другой швед выстрелил. Де Брезе пригнулся, и пуля попала в противника, заходившего на француза сзади.
Григорий выбрался из-под телеги и, увернувшись от штыков двух шведских солдат, запрыгнул на нее, прикрывая спину Шарля. Тот, в свою очередь, парировал атаку солдата, ранее стрелявшего в него.
Несмотря на самоотверженность, перевес сил был явно не в пользу друзей. Против них оставалось еще четверо солдат, не считая драгуна и Ля Буша. На лице последнего промелькнула усмешка, когда шведы, выставив ружья, не спеша подходили к телеге, на которой спина к спине стояли Шарль и Гришка. Еще секунда — и шведы вынудят их сдаться.
Но вдруг раздался пронзительный крик. Все оглянулись.
С пригорка, скрытого деревьями, вереща, бежали крестьянки, вооруженные вилами и косами.
— Fy fan! Dom ar kvinnor![36]
Шведы растерялись на мгновение, но быстро пришли в себя.
Один из солдат перезарядил ружье и выстрелил в нападавших. Бежавшая впереди молодуха в красном сарафане рухнула. Но противостоять такому натиску было невозможно. Бабы кидались на *Приготовились, целься, огонь! — солдат по трое, по четверо, нанося им град ударов. Драгуна завалили вместе с лошадью. Последнего шведа, который спасался бегством, загнали в болотце и утопили. Его предсмертный крик отозвался эхом в лесной чаще и
