вследствие чего, если не ошибаюсь, оно и стало таким, как это описано в законе, который не вполне ясно откуда почерпнул Саксон, но чьи следы вполне отчётливо сохранились в формуле: ‘ne qua tori coactio fierit’ (букв.: ‘не принуждать [их делить] ложе [с кем-либо]’). Как известно такой же закон впоследствии издал в Англии Кнуд Великий (Leges Canuti saeculi, с. 72). Если быть более точным, этот закон гарантировал, что, хотя для выхода женщины замуж согласие близких родственников им по-прежнему было необходимо, заключённые без подобного одобрения браки уже не подлежали расторжению. На наш взгляд, это вполне соответствует тому, что на этот счёт сказано у Саксона. — К-Р.
41 Р.: Утверждение о том, что в древности свободная женщина, став женой раба, также и сама должна была стать рабыней, не находит подтверждения в древних датских законах (Leges Valdemari Siallandenses: III, 12; Leges Erici: V, 11). — С другой стороны, похожая норма имеется в «Русской правде», где одним из источников холопства названа женитьба на рабыне без каких-либо дополнительных условий (Пространная редация, 110).
42 То же самое относится и к словам Саксона о том, что мужчина должен взять в жёны обесчещенную им женщину: в соответствующих датских законах речь идёт исключительно о том, как следует наказывать соблазнителя (Lex Scanica: XIII, 5; Lex Jutica: II, 19). Если оставить без внимания один сравнительно поздний закон, согласно которому соблазнитель, будучи застигнут отцом или другим родственником обесчещенной девицы на месте преступления, чтобы избежать связанного с членовредительством наказания, должен взять её замуж (Jus municipale Lundense, 57), эта норма соответствует скорее положениям церковного права, чем светскому законодательству. Дело в том, что, хотя древние церковные законы прямо и не говорят об этом, едва ли стоит сомневаться, что во времена Саксона подобный обычай в церковной практике уже имелся. Во всяком случае, такую норму можно встретить в Ветхом Завете (Исход: XXII, 16), а также в одном из писем папы Григория Великого в 591 г. Разве не могло прийти Саксону в голову придать этому обычаю силу настоящего закона, если аналогичный закон действительно существовал в древности или же просто перенести на Данию то, что ему было известно о законах Швеции и Норвегии? Впрочем, как мне кажется, последнее предположение не вполне согласуется с содержанием самих шведских и норвежских законов. Хотя то, что приводит на этот счёт Ю. Щернхёк, и подразумевает куда более тяжкое наказание для соблазнителя, чем просто принуждение взять обесчещенную им девушку замуж (De jure sveonum et gothorum vetusto, p. 322), прочие сохранившиеся до нашего времени законы это не подтверждают. Что же касается Норвегии, то в ней существовал закон Магнуса VI под названием ‘Gulethingslov’, согласно которому, если соблазнивший девушку человек был согласен взять её в жёны, его следовало освободить от наказания (Manhelgeb., с. 29). Впрочем, следует учитывать, что требования по этому закону носили не обязательный характер, а само это правило совершенно точно не восходило к какому-то древнему источнику, что следует хотя бы из его сравнения с законами из исландского сборника Грагас, где ничего похожего не имеется. — К-Р.
43 То, что Саксон рассказывает здесь о членовредительстве, не находит подтверждения ни в датских, ни в исландских законах. Впрочем, основной посыл — то, что муж имеет право отомстить соблазнителю своей жены вплоть его убийтва, — едва ли следует счесть простой выдумкой. Во всяком случае, это совершенно не противоречит духу тогдашнего законодательства. Так, согласно одному старинному шведскому закону (Biarkoret: с. 15, § 4), а также шведскому городскому закону (Sverrigs Stadzlagh: Gifftomal. В., 3) тот, кто соблазнит чужую жену, дочь или родственницу, в качестве выкупа за свой нос должен выплатить некоторую сумму денег; кроме того, известен один из законов о. Готланд, который позволял отсечь соблазнителю руки и ноги в том случае, если он будет застигнут на месте преступления и откажется заплатить за свой проступок 6 марок (Gutalagh, 23). — К-Р.
44 Всё это не вполне согласуется с древним датским законодательством, согласно которому вор за своё преступление должен был платить 3 марки. ‘Нарушение общественного спокойствия’ (crimen violatae pacis), надо полагать, это такое же преступление, которое в англо- саксонских источниках обозначается словом ‘fridbryce’; в датских законах за это полагалось изгнание. Впрочем, не лишним будет заметить, что в прошлом абсолютно любое нарушение установленного королём порядка каралось штрафом в 3 марки, так что вору полагалось такое же наказание именно по этой причине. Что же касается двойного возмещения ущерба пострадавшему (tvigield), как мне кажется, если не по букве, то по духу это вполне соответствует датскому законодательству того времени. Хотя в древнейших законах об этом нет ни слова, по всей видимости, такое правило действительно существовало. Во всяком случае, оно прямо прописано в законе Христиана V (6-15-1), и я очень сомневаюсь, что законодатель в данном случае по собственной воле стал бы вносить от себя в закон что-то новое. — К-Р.
45 Слова Саксона о том, что укрыватель вора лишался всего своего имущества (датск.: forbryde sin hovedlod), после чего перед лицом всех присутствующих на суде наказывается плетьми, полностью подтверждается древнейшими датскими законами. Во всяком случае, законы Сконе и Ютландии прямо указывают, что укрыватель вора должен понести такое же наказание, как и сам вор (Lex Scanica: VII, 6; Lex Jutica: II, 97 и 101). Совершенно правильно Саксон пишет и про лишение укрывателя всего имущества (имеется в виду лишь движимое имущество), а также про телесные наказания, что также ясно следует из законов Сконе (Lex Scanica: VII, 15: tha mugh? the domae af hanum hud). Впрочем, следует понимать, что речь здесь идёт лишь о незначительной краже, поскольку, если сумма похищенного превышала половину марки, вора, как правило, приговарили к смерти. — К-Р.
46 {inimicum civibus scutum afferet} Это выражение является парафразом известной датской формулы: at fore Avindskiold imod Riget’, или, как она сформулирована в «Сьяландском законе Эрика» (II, 27): augskiold (ofugr skiold) for ofnae (moth) rikit’. Наказание за этот проступок в изложении Саксона соответствует тому, что записано в «Воинском уставе» Кнуда Великого: ‘tha havir han sik sielwan forgort ос alt thet han а’. — K-P.
47 То, что Саксон сообщает здесь о наказании за непокорность, имеет отношение только к тем её открытым
