Бабушка махнула рукой:
– Туда-то я всегда успею.
Вот и заявились они к Женьке в гости. Двойным сюрпризом, без предупреждения. Та, конечно, тоже сначала опешила, потом смутилась и разволновалась. Пока бабушка не видела, бросила на Костю суровый взгляд. Он сделал невозмутимое лицо: а что такого?
Тогда Женька вспомнила про беспроигрышный ход.
– Чаю хотите?
Наверное, решила ненадолго спрятаться на кухне, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.
– Да не помешало бы, – согласно кивнула бабушка и двинулась следом за Женей. – Давай мы там вместе что-нибудь организуем.
Костя тоже хотел идти с ними, но его не взяли. Без объяснений. А вот чемоданчик взяли. Это за какие такие заслуги?
– Ты пока с Илюшей посиди, – твердо произнесла бабушка, направляя внука взглядом в нужную сторону.
Словно Илюха – младенец, и за ним нужен глаз да глаз. Чтобы один из кроватки не выпал или пуговицу не проглотил.
Чай готовился чересчур долго. Во всяком случае, Косте так показалось. Хотя на часы он не смотрел, а руководствовался исключительно личными впечатлениями, на которые очень влияло неуемное любопытство: что там, на кухне, происходит?
Наконец бабушка обрисовалась в дверях комнаты.
– Ну, чай-то идете пить?
Кроме чая Костю и Илюшку дожидались конфеты, печенье и даже пирожки.
– Ого! – воскликнул Костя с уважением и чуть-чуть с иронией. – Вы и пирогов успели напечь?
– А ты как думал? – подыграла бабушка, но тут же призналась: – Я их с собой привезла.
И конфеты, и печенье, наверное, тоже. Бабушки так устроены: никогда не приезжают без гостинцев, всегда считают, что у родителей дети живут впроголодь. Ну и просто – они мудры, деловиты и заботливы.
Только присутствующие принялись обеспечивать пирожкам достойное будущее, как раздался звонок в дверь. Илья единственный не обратил на это особого внимания, а вот Женя и бабушка замерли и напряглись.
До Кости не сразу дошло, что это за гости могли объявиться.
– Я открою, – сказала бабушка, неторопливо поднялась из-за стола, направилась в прихожую.
Костя прокрался за ней, но близко подходить не стал, устроился сбоку шкафа, слился со стеной.
Бабушка открыла дверь. Костя плохо видел тех, кто стоял за порогом, бабушка загораживала, да и угол обзора оказался неудачным. Но ведь Костя специально его выбрал, чтобы самому не очень отсвечивать.
Несколько секунд царила тишина, а затем с лестничной площадки донеслось гулкое и слегка изумленное:
– Это квартира Самойловых?
– Всегда была, по крайней мере, – откликнулась бабушка.
– А вы… – вопросительные интонации требовали продолжения.
– Я… – бабушка невозмутимо подхватила эстафету, – здесь гощу. То есть временно живу. Пока Светлана в больнице.
– Но нам сказали, что дети живут одни. Без матери.
Слова прозвучали с обидой и досадой.
– Конечно, без матери, – подтвердила бабушка. – Раз она в больнице. Но, как видите, не одни. – И тоже добавила обиженных интонаций: – Все-таки я не настолько плоха, чтобы меня не принимать в расчет.
Костя наблюдал за ней с восхищением.
Интересно, хоть что-нибудь на свете может сбить бабушку с толку, вывести из равновесия? Это богатый педагогический опыт помогает ей уверенно держаться в любой ситуации? Стоит показать слабость, и тебя съедят. Поэтому держись так, будто всегда на коне, а за спиной у тебя команда преданных друзей с шашками наголо.
– А вы что хотели? – теперь вопросы задавала бабушка. – Вы кто?
– Мы из районного органа опеки. – Заявление прозвучало весомо, значительно.
– А-а! – уважительно протянула бабушка и еще шире распахнула дверь. – Так вы проходите, не стесняйтесь. Сейчас чаю попьем. Я как раз пирожки испекла.
Костя чуть не сполз по стене, еле успев придушить лезущее наружу хихиканье. Хотел незаметно ретироваться на кухню, но опоздал. Его обнаружили и снова удивились. Взрослый юноша, как и бойкая старушка, в списке местных квартирантов не значился. И раз уж попался, Костя решил представить себя в лучшем свете и вежливо произнес:
– Здравствуйте, – и даже чуть наклонил голову.
– А это кто? – строго поинтересовалась одна из вошедших.
