Снова пошла голая, заснеженная степь…
Солнышко медленно уходило за горизонт. Быстро стало темнеть, задул и неприятный боковой восточный ветер.
Вид у Урин был очень уставший. Казалось, она с трудом держит баранку, с напряжением смотрит вперед на дорогу.
«Она вообще большой молодец, — изредка бросая взгляды на напарницу, раздумывал Ермолай. — Поначалу я ее всерьез не воспринял… — усмехнулся. — Но, девчонка не подвела…».
Прикидывал он, и где им лучше заночевать…
В своем кабинете генерал Янагиту работал со служебными документами. Он рассматривал поступившие в ИРУ донесения о разведывательно- подрывной деятельности против России на Дальнем Востоке и в Сибири.
В дверь постучали. Генерал медленно оторвал взгляд от документов и изрек:
— Войдите.
В кабинет бесшумно вошел адъютант с папкой в руке. Сделал поклон и отчеканил:
— Срочная шифровка из Улан-Батора.
— Давайте, — бросил генерал.
Офицер быстро прошел к рабочему столу хозяина кабинета и положил папку. Сделал поклон и моментально удалился.
Генерал открыл папку, быстро пробежался по тесту переведенной на японский ящик шифровки.
«Итак, русские решили отправить дары Монголии в Россию на грузовой машине в сопровождении броневика БА-20, — задумался. — Наши люди сожгли машину, но броневик ушел. Обследование остатков сгоревшей машины ничего не дало… Бумажные деньги могли сгореть, но вот золото никак не могло исчезнуть… Может, дары в броневике? Хотя, — напряг память, — судя по классификации бронемашины, у нее минимальная полезная вместимость и грузоподъемность… Тогда… Может, русские ничего и не отправляли с этим рейсом, а это был отвлекающий маневр?.. — ругнулся про себя. — Отвратительно бездарно работает агентурная сеть! А подполковник Хираи что там делает?.. Надо им всем вставить!» — вызвал адъютанта для составления срочной шифровки…
Стало совсем темно.
Вот впереди показалось поселение.
— Фу! Наконец Алтанбулаг! — вымолвила Урин. — А там, рукой подать и до границы.
В лунном отсвете можно было различить дома, юрты. Вот на дороге показалась стая собак.
— Где выйдет Наран? — спросил Ермолай.
— Он мне сказал, что сойдет в погранзоне, — ответила Урин.
Миновали поселение.
Прошло минут десять, и показались контуры освещенной погранзоны. Вот впереди и пограничный красный шлагбаум, невдалеке соответствующий флагшток. Машина остановилась.
Появились двое монгольских офицеров-пограничников.
Сергеев стал готовить документы для них. В это время из кузова выпрыгнул Наран, на одном его плече висел автомат, на другом пулемет. Капитан сразу вступил в разговор с пограничниками.
Ермолай хотел было выйти. Но Урин резко бросила:
— Не ходи, начальник, Наран разберется.
Разговор капитана и пограничников, как показалось Ермолаю, проходил на повышенных тонах, с использованием жестикуляции. Он стал прислушиваться. Из всех произносимых слов по-монгольски Ермолай лишь понял слово — химзащита.
«Очевидно, говорят они о характере нашего груза», — прикидывал Сергеев.
Один из пограничников запрыгнул на колесо машины, осмотрел кузов. При этом он поднял и затем опустил брезент. Через окно заглянул офицер и в кабину.
Громкие переговоры офицеров продолжались.
«Разговор затягивается», — забеспокоился Ермолай.
— Все будет нормально, — словно читая его мысли, спокойно бросила напарница.
Ермолай совсем не был уверен в этом.
