Прислушавшись, Ермолай услышал слабый неприятный гул.
Майор прошел к двери, поставил пулемет. Затем открыл входную дверь. В салон из непроглядной темноты сразу ворвался вихрь воздуха, самолет слегка задрожал. Снаружи послышался явственный неприятный самолетный гул. Летчик лег на пол лицом к открытой двери.
— Что мне делать? — крикнул Ермолай.
— Ложись сзади меня и держи за правую ногу, чтобы я не вылетел из салона, — крикнул Теплов. — И сам крепко держись.
Он в это время устанавливал выдвижной металлический приклад. Майор быстро проверил магазин пулемета и прицел. После этого изготовился для стрельбы и стал прицеливаться в темноту. Ермолай крепко вцепился за его ногу.
— Ничего не видно, — крикнул он. — Куда ты, майор, будешь стрелять?
— Вон над нами, смотри, появились огоньки. Это бомбардировщики пошли бомбить Северную железную дорогу. Хотят фашистские гады отрезать Мурманск и Архангельск от Москвы. Кажется, они летят без прикрытия, без истребителей, и это спасение для нас.
Озираясь, Ермолай действительно увидел сверху несколько слабых огоньков.
— Они высоко летят, ты их не достанешь, — предположил Ермолай.
— Прицельная дальность у пулемета — один километр, — ответил летчик. — Убойная сила — полтора километра. Можно попробовать.
— Может, не стоит привлекать к себе внимание? — вымолвил Ермолай.
— Не привлекать? Ха! Сто пудов, летчики бомбардировщиков по шумам двигателей нас вычислили и сообщили на свою базу. Через полчаса здесь появятся фашистские ястребки для нашей ликвидации. Но я думаю, мы к этому времени уже приземлимся в Ленинграде.
— Тогда надо попр…
Слова Сергеева заглушил пулемет. Майор выпустил несколько очередей в сторону едва видимых, исчезающих огней.
После этого Теплов и следом Ермолай поднялись на ноги и вместе с трудом закрыли дверь салона.
— Завтра капитан Максимов по своим каналам узнает, попали мы или нет, — вымолвил майор и направился в свою кабину…
Вскоре они приземлились на уже знакомом Комендантском аэродроме. Часы показывали два часа ночи.
Самолет встречал капитан Максимов.
— Как долетели? — пожимая руку Сергееву и майору Теплову, спросил капитан.
— Уже практически на подлете разминулись с группой фашистских бомбардировщиков, следующих на восток, — ответил майор. — Фашисты обнаглели, летели без прикрытия, без истребителей. Ну, мы и дали по ним несколько пулеметных очередей. Узнай, капитан, — широко улыбнулся, — может, сбили мы самолет, другой.
— Узнаю, майор, — пообещал Максимов. — Сейчас кушайте, отдыхайте. Мы с Сергеевым тоже пойдем отдыхать до утра…
Глава 4
Адмирал Канарис внезапно, он любил это делать, прибыл в региональный центр своей службы. Выслушав доклад руководителя центра, полковника Хорста Вебера, и не задав ни одного вопроса, он еще раз ознакомился с последними донесениями ленинградского резидента Пэна. А также с другими данными и сведениями по ленинградскому направлению…
В кабинете тихо звучала мелодия из оперы Вагнера «Тангейзер», на кофейном столике находилась легкая закуска и напитки. Адмирал прохаживался вдоль кабинета и раздумывал…
В какой-то момент, очевидно приняв решение, он остановился возле рабочего стола и вызвал в кабинет своего адъютанта.
Строго взглянув на вошедшего подтянутого обер-лейтенанта Рара, адмирал вымолвил:
— Генрих, позвоните в штаб командующего 1-м воздушным флотом генерал-полковнику Келлеру. Я хочу с ним срочно поговорить по неотложному делу.
Адъютант изрек:
— Есть, — щелкнул каблуками, четко развернулся и быстро покинул кабинет…
