— Приветствую лучшего военного воздушного аса Германии! — весело вымолвил в телефонную трубку адмирал.
— Приветствую лучшего военного разведчика Германии! — в тон ответил генерал-полковник.
— Дружище, у меня к тебе будет просьба. По нашим данным, русские начали по воздуху вывозить культурные и художественные ценности Ленинграда вглубь страны. Летают они по ночам.
— По ночам! — воскликнул генерал — полковник. — Уж не они ли подбили один мой бомбардировщик «юнкерс» этой ночью?
Адмирал точно не знал. Тем не менее, дабы завести самодовольного генерала-летчика, уверенно ответил:
— По моим данным, именно они.
Генерал — полковник хмыкнул в трубку и очевидно выругался.
— Я бы хотел, — мягко-вкрадчиво продолжал адмирал, — чтобы истребители вашего доблестного люфтваффе ночами дежурили в восточном от Ленинграда направлении. Я думаю, этот вопрос находится в пределах вашей компетенции и мне не потребуется выходить на командующего группой «Север», генерал-фельдмаршала фон Лееба.
— Разумеется, адмирал. Мы изучим ваше предложение и примем нужное решение.
— Спасибо. Просьба не затягивать.
— Разумеется, адмирал…
— Подъем, лейтенант!
Сергеев проснулся под хорошо знакомую команду.
«Вроде спал, а вроде и не спал, — вяло подумал, повел плечами. — И усталость в организме не прошла».
Под потолком слабо горела лампочка. Капитан Максимов сидел за столом и разливал в кружки какой-то темный напиток. На столе стояла банка тушенки и ломоть хлеба.
— Не вижу энтузиазма, — бросил капитан.
Ермолай зевнул, взглянул на свои наручные часы, они показывали шесть утра.
— Вставай-вставай, лейтенант. Понимаю, устал. Но нас, брат, ждут дела государственной важности. Кстати, один фашистский бомбардировщик вы действительно сбили.
— Вот это прибавляет энтузиазма, — бросил Ермолай и медленно поднялся с кровати…
После завтрака Максимов и Сергеев на двух грузовых машинах направились в Эрмитаж…
Маньчжоу-го (или Маньчжурия), марионеточное государство (империя), образованное японской военной администрацией на оккупированной Японией китайской территории Маньчжурии (существовало с 1 марта 1932 года по 19 августа 1945 года). В столице Маньчжоу-го, городе Синьцзине, находился штаб Квантунской армии, мощной миллионной группировки сухопутных войск Императорских вооружённых сил Японии в годы Второй мировой войны.
В кабинете генерала Янагиту, начальника Информационно — разведывательного управления (ИРУ), проходило служебное совещание. Присутствовали: два офицера ИРУ, два офицера Диверсионно-разведывательного управления (ДРУ) Квантунской армии, казачий офицер белогвардейского атамана Семенова и германский военный атташе в Маньчжоу-го.
Только что германский военный атташе изложил разведывательную доктрину Германии в отношении СССР и привел некоторые фактические результаты. Он также предложил азиатским союзникам активизировать разведывательно-подрывную деятельность против Красной России, а также стратегических и жизненно-важных объектов страны. В частности, на Дальнем Востоке и в Сибири.
Присутствующие офицеры с должным пониманием отнеслись к предложению…
Оба грузовика подъехали к проходной аэродрома. Из деревянной будки вышла полная женщина в телогрейке и не спеша открыла шлагбаум. Машина с капитаном Максимовым выехала с территории аэродрома и… последовал взрыв. Взрыв произошел под правым передним колесом. Машина сразу завалилась на правый бок.
Следующая за ней машина с Сергеевым остановилась. Ермолай и водитель выскочили из машины и бросились к подорванной машине. Из ее кабины вылезал испуганный водитель. Подбежавшие Сергеев и его водитель помогли бедняге. Затем они стали вытаскивать окровавленного капитана Максимова. Капитан страшно ругался:
— Ведь говорил, дайте нормальную охрану… Дали блин… три бабы… Вот теперь под носом охраны диверсанты заложили мину…
— Как себя чувствуешь, капитан? — спросил Сергеев.
Максимов встал на землю и, вытирая ладонью руки окровавленное лицо, громко бросил:
