Выгрузка пошла по отработанной схеме.
В ходе ее Сергеев тихо сообщил директору:
— В ходе перевозки ценностей этой партии по Ленинграду машины были обстреляны. Вероятно, пострадали и несколько картин…
— Я вас поняла, — перебила Лектор. — Мы все обследуем, а наши эксперты-реставраторы постараются все восстановить. К нам, кстати, недавно прибыл известный реставратор из Третьяковской галереи. Так что, не беспокойтесь, мы сделаем все возможное.
После окончания выгрузки директор предложила поужинать. Майор Апальков взглянул на часы и выдавил:
— Недолго можно.
Работники театра быстро накрыли стол. Кроме майора, Сергеева, директора Лектор, присутствовал начальник охраны, мужчина с лопатообразной бородой и по фамилии Борода. Как водится, выпили за победу. Лектор стала задавать вопросы Сергееву о жизни в Ленинграде. Ермолай отвечал кратко и обтекаемо…
Внезапно послышался звон разбитого стекла. В помещение что-то влетело, и почти моментально вспыхнул яркий огонь…
После задержания Шара, Калиновский (Негоциант) стал редко выходить из квартиры. Продовольствия и спиртного он запас много, нужды ходить по магазинам и рынкам не было. Установленные для горожан продпайки ходил и получал родственник Василий. Он же приносил и дровишки. Ведь отопление в городе отключили, и они согревались топкой камина. Работы в качестве эксперта, по сути, не было. Оставшиеся в городе люди сейчас думали совсем о другом…
Неожиданно в гости пришел грузный и представительный Пехоев (известный в определенных кругах как Герцог) с портфелем в руке. Прилично одетый, благоухающий хорошим одеколоном.
— Как-то пропал ты, Федор Федорович, — зычно, по-хозяйски изрек гость. — Нигде не появляешься.
— Неважно себя чувствую, Феликс Артурович, — соврал Калиновский, кашлянул для видимости.
Он ничего хорошего от такого внезапного визита начальника-барина не ждал.
Мужчины расположились за столом в комнате с камином. Гость открыл портфель, вальяжно выставил дефициты: бутылку коньяка, пачку галет, лимон, две банки сгущенного молока и дюжину шоколадных конфет. Пехоев работал заместителем директора Бадаевских складов и был уважаемым и известным человеком в городе. После пожаров на складах директор был осужден на 10 лет, сели и еще трое ответственных работников. А вот Пехоев остался при должности, поговаривали о его больших связях.
Хозяин поставил рюмки, открыл бутылку, разлил.
— За встречу и здоровье, — улыбаясь, предложил пост гость.
«Непрошибаемый. Ни война, ни блокада его не берет, — подумал Калиновский. — Наверное, даже и при немцах в городе он будет спокойно жить, пить, жрать, коллекционировать…».
Мужчины выпили, немного закусили.
«Зачем он пришел, — нервно раздумывал хозяин. — Ведь явно не просто так…».
— Как мой заказ? — спросил гость.
— Пока никак.
— Да ты что, Федор! — удивленно изрек гость. — Сейчас кругом бардак и разруха, бери, что хочешь! А уж за деньги, тем более!
«Вот сам бы и брал! — зло воскликнул хозяин. — Нет, норовит чужими руками!».
Но ссориться сейчас с Пехоевым ему было нерезонно, если не сказать даже — опасно. Поэтому Калиновский, сжав зубы, взял себя в руки и осторожно вымолвил:
— Зарядил я одного барыгу, а он погорел в Эрмитаже. Если что, поможете, Феликс Артурович?
Гость удивленно взглянул на хозяина.
— Вообще детали меня не касаются, но помочь по старой дружбе — конечно помогу. Не бесплатно, конечно.
«Врет куркуль! Не моргнув глазом, сдаст с потрохами! — почему-то неприязненно подумал Негоциант. — А за свою помощь еще три шкуры сдерет!».
— Тот заказ остается за тобой, — продолжал Герцог. — Но у меня есть и новый заказ, — и раскрыл портфель.
Достал лист бумаги и три пачки советских сотенных рублей. Все это сдвинул в сторону хозяина. Строго вымолвил:
— Так вот, Негоциант. Даю наводку на два адреса, там живут старики, и у них есть отменные картины, настоящие шедевры. На листе они расписаны,
