полотен из списка Стэна.
— Неплохо-неплохо, — пролистав весь каталог, изрек гость. — Продай мне кое-что, Федор Федорович.
«Нашел время! — зло воскликнул Калиновский. — Послать бы тебя к…!» — но и ссориться, особенно сейчас, никак было нельзя, да и деньги не помешали бы.
Мягко ответил:
— Вообще я не планировал ничего продавать…
— Продай, я хорошую цену дам. Цену, конечно, военного времени. Продай, кстати, и для конспирации тоже полезно…
Ермолай с удовольствием принял ванну, переоделся в гражданскую одежду.
Вышел в гостиную, Молева уже накрыла стол. Взглянув на Сергеева, женщина весело изрекла:
— Ну, парнишка-парнишкой восемнадцатилетний! Совсем и на военного не похож! Тебе бы с девчонками дружить!
Щеки Ермолая зарделись.
— Ну, какие девчонки, война идет.
— А жизнь, между прочим, продолжается. И она сильнее любой войны. Надо любить, надо рожать. Хотя бы тех же будущих бойцов, защитников. А мужиков сейчас в тылу мало, а девчонки без них родить не могут. Так-то, начальник, надо выполнять свою первородную, детородную функцию. И не отлынивать! Иначе страна вымрет…
Эта тирада привела Ермолая в полное замешательство. Что ответить по сути на предложение, он не знал…
Атаман Семенов спокойно жил в своем доме. Вел некоторые свои подрывные дела против большевиков, сотрудничал с японцами и надеялся на кончину советского режима, после которой он намеревался непременно вернуться победителем в Россию. И уж тогда!.. Он отыграется за все…
Вот из штаба Квантунской армии он получил секретную депешу. Начальник ИРУ, генерал Янагиту, требовал прекратить теракты в отношении Новосибирского театра оперы и балета.
— Какого черта! — взорвался атаман по-бурятски (он боялся прослушки японцев). — Сначала этот вонючий япошка требует усилить диверсионно- подрывную деятельность в Сибири и на Дальнем Востоке России. Когда я организовал и провел успешную операцию в Новосибирске, Янагиту требует прекратить!?
Атаман, усатый плотный коренастый брюнет в дорогой военной защитной форме, но без погон и знаков различия, нервно расхаживал по своему кабинету.
«Я, генерал-лейтенант России, глава двадцатитысячного Союза дальневосточных казаков, должен слушать младшего по званию японца, возглавляющего некое сомнительное Управление в 50 человек!» — возмущался Семенов.
Вспомнил старого приятеля, можно сказать, друга, полковника Удачина, которого недавно наградил Почетным знаком особого Маньчжурского отряда — за организацию диверсии в Новосибирском театре.
— Что я скажу своим подчиненным!? — воскликнул Семенов по-монгольски. — Прекратить борьбу против большевистских Советов!? Не трогать их объекты!?.
Но вскоре, выпив рюмку водки, атаман успокоился. Ведь, как-никак, японцы платили ему ежемесячно 1000 золотых иен, закрывали глаза на криминальную деятельность его Союза в отношении китайцев. И еще на многие-многие противоправные деяния, контрабанду…
Атаману нужно было придумать какой-то неординарный ход. Дабы ублажить всех, своих и не своих, японцев и китайцев… Но только не большевиков из Советской России…
Глава 9
В гостиную вошел раскрасневшийся майор Флейта. Обозревая накрытый стол, громко бросил:
— Какой стол! Как в добрые довоенные годы!
Быстро прошел к столу, руками взял соленый огурец и принялся жевать.
— Разденься, да хоть руки помой! — воскликнула Молева.
