В это время в предбанник вошли похожие две улыбающиеся женщины-монголки.
— Мы с сестрой тоже хотим помыться, — весело бросила одна и, что-то напевая, стала быстро раздеваться.
За ней последовала и вторая женщина. Мужчины молча смотрели на женщин. Вот они, нисколько не стесняясь присутствия мужчин, обе разделись догола и, смеясь и хохоча, быстро упорхнули в парилку.
Вронский наполнил стопки, мужчины выпили, стали не спеша закусывать.
Дверь в парилку приоткрылась, показалась краснощекая женская голова.
— Мужчины! Вы нам с сестрой спинки не потрете!
— Сейчас мы идем, Маня-женушка, идем, — бросил Вронский.
Голова исчезла, оставив после себя клубы пара.
— Да у тебя, дружище, не жизнь, а сплошная малина! — весело воскликнул Удачин.
Вронский широко улыбался.
— Не сразу и не просто, но я приучил жену и ее сестру к русской бане…
Резанул неприятный запах. Майор прошел вглубь склада, за ним последовал Сергеев. Вдоль стены стояли от пола до потолка стеллажи, на которых лежали различные коробки и упаковки.
— Милитаристская Япония наращивает производство отравляющих веществ, то есть химического оружия, — вымолвил майор. — Этими веществами начиняются артиллерийские снаряды для пушек и гаубиц, миномётные выстрелы, авиабомбы, контейнеры и мины. Разработана даже боевая бронированная химическая машина «Канда». Поэтому, — махнул рукой в сторону стеллажей, — наше командование завалило нас различными защитными противохимическими средствами.
— Солидные запасы у вас, — обозревая стеллажи, бросил Ермолай.
— Точно, — усмехнулся майор. — С расчетом на особый период. Когда монголы доставили нам свои собранные дары, мы их спрятали подальше от глаз людских, в подвал. Мы долго думали, как упаковать и в чем везти дары Монголии — тугрики, рубли, доллары, а также золотые слитки, лом и ювелирные изделия. Соседство защитных средств и монгольских даров натолкнуло на принятие решения по форме или виду перемещения этих даров.
Они остановились у лежащих на полу трех чем-то наполненных серо-зеленых защитных комбинезонов. Все молнии, заклепки и застежки были прочно застегнуты и закрыты.
— Двойная прорезиненная ткань СК-1, — кивая на комбинезон, пояснял майор. — Водонепроницаемая, не боится огня и всего прочего. Так вот, в один комбез мы упаковали 1, 5 миллиона тугриков, в другой — 1, 5 миллиона рублей, в третий — 200 тысяч долларов. В основном купюры мелкого достоинства, население несло, что имело. Население в целом, здесь живет бедно, да и его всего в стране полтора миллиона. Японская разведка, приверженцы атамана Семенова, местные банд-группы активно мешали компании сбора пожертвований. Были запугивания и даже убийства. Но в целом компания прошла неплохо. Что скажешь, Сергеев, по выбранной нашей таре для бумажных банкнот? Может, у тебя есть свои предложения?
— Оригинальное решение по таре, — лишь смог выдавить удивленно Ермолай. — У меня других предложений нет.
— Добро, — вымолвил майор.
Наклонился, слегка расстегнул молнию на одном комбинезоне. Достал бумажную купюру и со словами:
— Это монгольская банкнота достоинством в один тугрик, — передал Сергееву.
Ермолай рассмотрел купюру, попробовал на прочность и вернул обратно.
— А зачем нам тугрики?
— Деньги всегда пригодятся, — бросил майор. — Этими деньгами СССР, например, может рассчитываться за поставки из Монголии лошадей, баранины, кожаных изделий и других товаров.
Сидоркин убрал купюру в комбинезон, закрыл молнию. Повернулся ко второму комбинезону и достал купюру в 3 доллара США, из третьего — купюру в 5 рублей. Ермолай подержал купюры в руках и вернул обратно. Майор упаковал купюры в комбинезоны и шагнул в сторону находящихся на полу стандартных серых деревянных ящиков с надписью «противогазы».
— В этих пяти ящиках от противогазов, — продолжал майор, — мы сложили полученные золотые слитки, золотой лом и ювелирные изделия из золота и бриллиантов. Всего 350 килограммов. Поскольку они капитально упакованы, то вскрывать не будем, поверь мне на слово.
